"Вал" бесшумно отхаркался. Пули, вылетевшие из дула со скоростью двести девяносто метров в секунду, пробили мёртвую плоть насквозь. Магазин опустел за секунду с небольшим, Андреич сделался похожим на эксклюзивный дуршлаг, но не остановился. На перезарядку времени не было.
Лихо швырнула "Вал" в бывшего отца-командира, отпрыгнула вбок, на йоту разминувшись с распахнутой дверцей сейфа, рука легла на рукоятку "потрошителя".
- Дядя... - Севшим голосом выдал Книжник, истуканом застывший в дверном проходе. Андреич резко обернулся, как будто в безжизненном мозгу - крутанули какую-то релюшку, переключившую его внимание в другую плоскость.
"Гюрза" ходуном ходила в поднимающейся руке Книжника, и глаза у очкарика были совершенно безумные, с ясно улавливающимся отблеском душевного надлома. Девятимиллиметровая, уже старенькая, но, по-прежнему безотказная машинка, то ловила приближающийся силуэт мертвяка, то её уводило куда-то вбок, вбок... Андреич приближался, камуфляжная куртка была насквозь пропитана чужой кровью, и своей бурой жижей, хлещущей из сквозных ран.
Лезвие "потрошителя" вышло у Глыбы из горла, и пошло в сторону, разрезая мышцы, трахею, кровеносные сосуды. Мертвяк мотнулся влево, вправо... Лихо взмахнула "потрошителем" второй раз - и утяжелённое лезвие окончательно отделило голову от тела.
То, что ещё недавно было Андреичем, человеком, собравшим их всех под одной крышей Суровцев, опекавшим их, как родных детей: грузно топталось посреди собственного кабинета, заливая скрипучий паркет липкой, бурой гадостью, фонтанирующей из его перерубленной шеи.
"Бах! Бах!" - Книжник словно вышел из ступора, остроносые пули "Гюрзы" кромсали тело "пешехода", ещё вчера вечером бывшего самым близким его родственником. "Бах! Бах! Бах!".
Патроны кончились.
- Подвинься... - Книгочея унесло в сторону мягко и стремительно, но без потери равновесия. Мимо просочился Шатун, примчавшийся на звуки пальбы, с самой сверхзвуковой скоростью, на какую только был способен. Тесаки описали в воздухе непрерывную сложную кривую, и Андреич принялся распадаться на части.
"Если за каждый литр пролитой внутривенной жидкости, неважно - человеческой, или сявок Сдвига, на том свете будет полагаться хотя бы по щелбану, то мы все рискуем в первый же день заработать себе тотальное сотрясение мозга..." - С началом стрельбы Книжника, упавшая на пол кабинета Лихо, поднялась, вытирая "потрошителя" об обивку кресла, и убирая его в ножны.
