— Никогда не курила марихуану? — спрашивает Майкл. Она не отвечает сразу. — Если бы курила, ты бы помнила.
— Нет, в наше время ею баловались только музыканты.
— Я музыкант.
— Ну, тогда все понятно.
— Дело в том, что мне очень нравится видеть тебя здесь, и я хочу, чтобы ты оставалась как можно дольше, но… Просто я целыми днями курю эту дрянь. Ну… я, ты же понимаешь?
— Я не собираюсь тебе что-либо запрещать.
— В самом деле? Ты не будешь сердиться?
Она глубоко вздыхает, прежде чем ответить.
— Сегодня мир совсем не тот, что был вчера. Сегодня многое возможно.
— Спасибо, — говорит он и скручивает папиросу. Прикуривает, глубоко затягивается, а потом протягивает ей, предлагая попробовать.
Она не отказывается.
— А ты без комплексов, — говорит он. — Мне это нравится в тебе.
— Спасибо. И как это курят?
— Просто вдыхаешь, а выдыхаешь, когда захочешь. Держи губы слегка приоткрытыми, так чтобы в рот попадало больше воздуха. Иначе будешь кашлять.
Она затягивается, у нее перехватывает дыхание, но она, хоть и с трудом, проглатывает дурманящий дым.
Она возвращает папиросу кашляя. Майкл предлагает воды. Нет, спасибо, с ней все в порядке. Она не прочь повторить, и он позволяет ей еще одну затяжку. Она старается браться за ту часть папиросы, которая не испачкана в машинном масле.
Когда в очередной раз она просит затянуться, он возражает.
— Подожди, когда придет кайф.
— Не поняла.
— Подожди несколько минут. Тебя должно зацепить.
Мэри Энн приваливается к стволу дерева и смотрит вверх на облака, виднеющиеся сквозь густую листву. Она позволяет себе расслабиться и отдается во власть наркотического дурмана.
Разливающееся по всему телу тепло приводит ее в состояние полного покоя, которое, хотя и вызвано действием наркотика, кажется вполне естественным, как будто мир всегда был таким совершенным, и лишь она этого не замечала.
Словно издалека до нее доносится его голос, разъясняющий, что некоторые, в первый раз пробующие наркотики, испытывают настоящий кайф, в то же время есть люди, которые вообще ничего не чувствуют.
Она склоняет голову и улыбается ему. Ей самой интересно, так ли она улыбалась раньше. Она не может вспомнить.
— У тебя — случай номер один, — говорит он.
— Майкл, сейчас я скажу тебе кое-что. Почему я вышла за него замуж.
— Ты не обязана это делать.
— Помолчи и выслушай меня. В течение нескольких месяцев все были очень внимательны ко мне. Мне говорили: «Мы понимаем, дорогая, ты пережила страшную утрату». Потом стали уговаривать, убеждать, что нужно устраивать свою жизнь. Я и сама это знала. Иначе с чего бы я вдруг захотела выйти замуж?
