И оттого, что ему никак не выбраться из двойного прошлого, на душе становится тошно.
Официантка приносит тосты по-французски. Она несколько дольше, чем положено, задерживается у столика.
— Майкл, — произносит она, — может, представишь меня? Наверное, это твоя бабушка, ведь с мамой мы уже знакомы.
Майкл представляет свою спутницу просто как Мэри Энн.
Когда официантка уходит, он говорит: «Я очень сожалею».
— Ты не виноват.
— Я знаю. Просто мне очень жаль.
Я в долгу перед своим младшим братом — мне нужно было уделять ему больше времени. Я это знал тогда, знаю и сейчас. Я был ему нужен. Как был нужен и себе самому, вот в чем проблема.
Странная это штука, семья. Вы вроде бы составляете одно целое, пытаетесь сосуществовать, но чего-то не хватает. И я никак не уразумею, чего именно. Взять хотя бы моего бедного младшего брата, который ждет чего-то от меня, а мне нечего ему дать. Это как пустота внутри вас, которую нечем заполнить.
Может быть, это неправильно, чтобы каждый был сам за себя. Но ничего с этим не поделать, такова жизнь.
Не подумайте, что я стремлюсь говорить загадками.
Тяжелее всего для меня вспоминать тот день когда я заявил матери, что не намерен заниматься магазином. Робби, зайдя на кухню, слышал наш разговор. Я даже не знал, что он рядом. Он часто проделывает такие штуки. Мне даже кажется иногда, что он человек-невидимка.
Я сказал матери, что, вернувшись с войны, уеду в Калифорнию. Причем не объяснив, зачем, почему, потому что и так знал, что мое заявление звучит глупо.
Она в этот момент наполняет специями солонку и перечницу, никак не реагируя на сказанное. Поначалу. Потом она смотрит на меня, но не произносит ни звука. И без слов смысл ее взгляда понятен. А я не вправе смолчать. Я должен защитить себя. Это закон семьи.
— Он справится, — говорю я, сознавая, что это ложь. Он не справится. Во всяком случае, моему отцу это не под силу. Он скоро умрет.
И вот тогда я замечаю Робби, стоящего в дверях кухни. Никогда не забуду выражения его лица. Это для меня самое тягостное воспоминание. Это то, что я хотел бы исправить, будь такое возможно. Я пытаюсь сказать ему что-то, но он выбегает из дому. Я бросаюсь следом за ним, но не могу отыскать его. Ищу в гараже, в дупле дерева. Ищу в нашем, в соседских дворах. Потом иду в город, ищу его в библиотеке, в магазине, в галерее. Я знаю, что непременно должен найти его, сказать ему нечто важное, так что стараюсь изо всех сил, хотя на тот момент у меня нет ни малейшего представления о том, что ему говорить.
