Майкл спрашивает: «Это реинкарнация? Я просто не понимаю этого?» Но кого он спрашивает. Этот вопрос блуждает где-то в его подсознании.
Стрелка останавливается, указывая на слово ДА.
— Я когда-то был тобой?
Он не осмеливается посмотреть, как реагирует на происходящее Мэри Энн.
— И все-таки я ничего не понимаю. Как так получается… Я хочу сказать, если ты родился заново и стал мной, почему тогда ты существу ешь отдельно от меня? Почему ты не можешь быть просто Майклом? — Разве не так должно было все происходить?
Он непривычно долго ожидает ответа, который наконец медленно появляется на доске.
Я БЫЛ РОЖДЕН НЕ УОЛТЕРОМ. ДУМАЮ, Я ОБМАНУТ
Мэри Энн громко всхлипывает, и Майкл протягивает ей носовой платок.
* * *
Они сидят друг напротив друга за столиком единственного приличного в городе ресторана. Темные деревянные панели стен украшены наклейками с изображением старинных корзин для сбора фруктов. Такими же наклейками разрисована и поверхность стола, за которым они сидят.
Майкл разглядывает руки Мэри Энн, мысленно отмечая странное сочетание знакомого и незнакомого. Он мог бы так же внимательно разглядывать и ее лицо, но тогда пришлось бы выдержать на себе ее пристальный, приводящий в замешательство взгляд. А пока есть возможность не смотреть на нее в упор, Майкл чувствует, что контролирует ситуацию. Если посмотреть в окно, можно увидеть проезжающих иногда через стоянку местных на своих по большей части ржавых, потрепанных пикапах. Еще одно соприкосновение привычного и незнакомого.
— Ничего экзотического, но еда здесь довольно приличная. Особенно хороши тосты по-французски.
— Я их люблю.
— Я знаю. Поэтому и сказал про них.
Это замечание вновь повергает обоих в молчание, которое длится до тех пор, пока не появляется официантка, чтобы принять заказ.
Эти час или два, что Майкл находится в ее обществе, его голову переполняют детские воспоминания. Только это не его детство. Он чувствует, что его буквально распирает от желания поговорить о прошлом.
— Помнишь, как я провожал тебя домой после школы? — спрашивает он.
Он мог бы продолжить, но их взгляды встречаются, и слова застревают в горле. Он с трудом продолжает: — Ты говорила, что тебе нужна защита. Потому что…
— Из-за той собаки.
— Точно. Там была огромная рыжая собака. Я все никак не мог взять в толк, почему они не держат этого монстра в своем дворе. Он был такой злобный.
— Только не для тебя. Ты его не боялся. Мне не доводилось встречать таких смельчаков.
