. Данный подход поразительно схож с неонационализмом группы Юнгера. В самом деле, это почти слово в слово изложение сути концепции, развернутой немецким философом в его «Рабочем» (
Der Arbeiter). Юнгер видит в рабочем новый тип, способный конкурировать в современном мире с типом крестьянина и даже с типом солдата.
В целом суть политического проекта Чорана можно выразить в двух словах: коллективизм в сочетании с национализмом. Такова основная идея «Преображения». Подчеркнем, что Чоран стремился одновременно переступить парадоксы и общинности, которую считал устаревшей и лишенной созидательного начала, и индивидуализма, ведущего к «атомизации общества»[303]. Здесь налицо прямая параллель с теорией Константина Радулеску-Мотру. Философ учил студентов Бухарестского университета: «Необходимо единство мировоззрения и действия», чтобы побороть индивидуализм элит (в этой связи Радулеску-Мотру упоминал анархию, упадок нравов, смешное подражание) и инстинктивную общинность масс, исполненную мистицизма. Румынизм, считал Радулеску-Мотру, призван положить конец тому духовному антагонизму, из-за которого до самого последнего времени румыны из высших и из низших слоев общества оставались друг для друга чужаками. «Румынизм должен будет сгладить индивидуализм первых и развеять мистицизм вторых»[304]. Однако в отличие от Чорана старый профессор впоследствии признавал свою ответственность за распространение идей, которые могли способствовать кровавому восхождению Легионерского движения. Его последователь так этого никогда и не сделал.
Кроме того, близость Чорана к Железной гвардии определялась наличиями у них общих убеждений, позаимствованных у фашистских идеологий зарубежных стран. Речь идет об антисемитизме, культе вождя и насилия, ненависти к парламентскому режиму. Их объединяла и убежденность, что все проблемы Румынии могут быть разрешены исключительно путем национальной революции. Чоран отчетливо видит уязвимые места легионерской (как, впрочем, и гитлеровской) идеологии, слабость программы Железной гвардии. В этой связи мыслитель говорит о слабости теоретического сознания. Но его критика всегда носит конструктивный характер. Так, в 1936 г. он настоятельно советует активистам движения вдохновляться широкими идеями профессора Нае Ионеску, в частности его видением нации как «сообщества любви». По мнению Чорана, Ионеску осознал проблемы Румынии глубже, чем любой другой интеллектуал и политик своего времени
