ФАРАОН ВЫЗЫВАЕТ ИОСИФА
Пристав сказал Козодаву: - Чтоб у меня эти звонкорезы были пойманы! Слышишь? Оскандалился, черт тебя бы не взял, на весь город!.. Поймаешь - пятьдесят рублей награды. Нет - так ты у меня попрыгаешь, бляха номер два ноля! Фараон с рвением взялся за розыски. Он шел по базару... Не шел, а плыл. Красные шнуры погон на его богатырских плечах взлетали, как весла, в людской реке базара. И на базаре Козодав встретил Костю Гончара шалманского блаженного, пестрого Костю. Разукрашенный, как рождественская елка, бродил Костя по базару. Две новые реликвии лучились на его брюхе: реклама галош "Треугольник" и... большая красная розетка с кнопкой от звонка. Увидев звонок, фараон кинулся к Косте. Он пообещал Косте, если тот скажет, откуда у него звонок, подарить красные погоны, золотые висюльки и все, что угодно. Костя, улыбаясь, рассказал все... Рассказал, как украл звонок из-под нар Рекрута. - Рекрут сховал, а я пошукал трошки, та и взял... Там их сколько много!.. Раз, та еще двадцать раз, та еще... Козодав пообещал еще тысячу разных ярких вещей. Костя принес ему обрывки "Манифеста Борьбы и Мести". Главари были в руках. Чтоб словить остальных, фараон решил соблазнить Иосифа. Он явился в шалман и сел на его нары, дипломатически покашливая. - А-а, господин лейб-городовой, - приветствовал его Пукис, - вы до меня? Чем могу быть нужным? Фараон придвинулся поближе, огляделся, толкнул Иосифа локтем в бок. - Ох, Иосиф, як бачу я, и хитрый же ты! А ну-ну, расскажи, як с Рекрутом звоночек срезали. Я никому ни-ни. Так, послухать охота. Ну, брось корежиться. - Я ни капли вас не понимаю. - Иосиф сделал удивленно-спокойное лицо. Хотя я и Иосиф, а вы фараон, но я не могу понять, откуда вам это приснилось... Козодав вынул бумажник и зашелестел радужными бумажками. Иосиф спокойно продолжал: - И потом, мне кажется, не в обиду вам пусть сказано, что вы, господин лейб-городовой, вы колоссающий обер-подлец! Козодав погрозил кулаком, хлопнул дверью и вышел. По дороге он остановился. Вынул манифест. Начало и конец были оборваны, но список старост остался нетронутым. Поразмыслив, Козодав вырезал из манифеста Сатрапа, сына земского начальника. "Земский за эту бумажку пятишку даст, решил городовой, - а не то и его сынка попрут". Поправив фуражку, фараон пошел в участок, а оттуда в гимназию, к директору...
ШАГИ В КОРИДОРЕ
Скучный ветер студил лужи, как чай на блюдечке. Звенели телефонные провода. В десять телефонная барышня соединяла звенящими в ветре проводами полицейский участок с зеленым кабинетом за учительской. Директор, зеленый, как обои его кабинета, и медлительно безрадостный, как диктант, повернул рукоятку телефона, откинулся в кресло, снял трубку и поднес ее к уху. - Да, - сказал он, - слушаю. В гимназии шли уроки. И через полчаса во всех классах услышали: по коридору прошли двое. У этих двоих были тяжелые незнакомые и недобрые шаги. У одного, ступавшего тяжко и кряжисто, скрипели сапоги. Другой на каждом шагу чем-то позванивал, тренькал. В классах прислушивались. Подняли головы от тетрадей, шпаргалок, щелей в парте, от запретных книжек и козырного валета. На дверях остановились настороженные взгляды.
