— Был.
— Что ты скажешь?
— Я поверил в то, что здесь происходит. Понимаешь? Поверил в то, что нас окружает. Но мне надо разобраться. Я еще не все понимаю. И не навязывай мне дурацкие эмоции.
— Молодец! — улыбнулся Клемперт. — Таким ты мне нравишься.
На лице Трассена вдруг появилось робкое и беспомощное выражение.
— Анна-Мари неужели ни разу не говорила обо мне?.
— Не говорила.
— А ты с ней... вы... Она, Клемперт, самая необыкновенная!
— Что?
Трассен рывком поправил очки.
— Она красавица! Удивительная красавица! Вот ты художник. Скажи, ты видел когда-нибудь подобную девушку?
— Очень мила...
Трассен посмотрел на Рауля и вдруг понял, что тот смертельно устал.
— Послушай, Рауль, ты бежал?
Клемперт прикрыл глаза.
— Но ты здесь еще никого не опасаешься? — Трассеном снова овладело беспокойство.
— Как знать.
— Ты кого-нибудь встретил?
— Никого, кроме тебя. — Рауль повернулся к стоявшему невдалеке официанту. — Счет, пожалуйста!
— Подожди меня, я тоже расплачусь. — Трассен прошел к своему столику.
Около его прибора лежала исписанная цифрами бумажная салфетка. Это была та самая салфетка, на которой он сделал расчет в берлинском ресторане Кемпинского перед своим побегом. Значит, Веске проник и сюда? Судорожными рывками забилось сердце.
— Я готов! — крикнул ему Рауль, пряча бумажник, и взглянув на потускневшее, ставшее каким-то неопределенным лицо Трассена, понял: что-то стряслось.
Не меняя равнодушного выражения лица, Клемперт устало повернулся к двери и, пропустив вперед парочку, вышел из ресторана.
Трассен, чувствуя, что за ним следят, спрятал бумажную салфетку с формулами в карман и подозвал официанта.
— Счет!
— Так рано, господин Трассен?
— Пора.
— А мне велели передать, что вас приглашают вон к тому столику.
Трассен оглянулся и увидел напряженно вглядывающегося в него человека с сигаретой во рту. Рядом с ним сидел плечистый мужчина в кителе железнодорожника. Третьим за столиком был Веске.
Словно во сне, Трассен встал и, ступая будто по воде, поплыл к темной компании. Выхода не было.
На Веске был свободный пиджак. Клетчатые гольфы, светлые ботинки на каучуковой подошве дополняли его наряд. Веске любил перевоплощение. Он сидел, слегка закинув правую руку за спинку стула, и весело поглядывал на своих собутыльников.
— Вот мы и встретились, господин Трассен, — сказал он, улыбаясь. — Садитесь.
Трассен сел.
— Это мой физик Лео Трассен! — сказал Веске, повернув голову к плечистому мужчине в форменном кителе. — И вполоборота Трассену: — Заместитель начальника вокзала господин Линден.
