А девчонка все шла и шла вперед, позвякивая пустыми ведрами. Остановилась она около домика, похожего на терем Бабы Яги. В домике светилось одно-единственное круглое окошечко.
— Добрый вечер, фрау Паулина, — сказала девочка. — Два ведра, пожалуйста.
— Не забудь вернуть сдачу. У меня опять были неприятности с твоей матерью.
Девочка поставила ведра под кран водопроводной колонки, и из него с шипением вырвался поток воды. Наполнив ведра, девочка снова вышла на дорогу. В окошке задернулась занавеска. Рауль обошел крошечное строение. За ведро воды здесь платят? Почему?
— Фрау Паулина! — негромко позвал он.
В окне появилось гладкое, казалось, промытое до мельчайшей морщинки, доброе лицо.
— Что вам угодно?
— Извините, я не здешний... Сколько стоит вода?
— Пять пфеннигов ведро. Заходите, я дам вам напиться.
Пригнувшись, Рауль вошел в домик.
— В первый раз в пригороде? — фрау Паулина вязала.
— Да.
— А я в первый раз попала в город, когда мне исполнилось восемнадцать лет. С тех пор бывала там всего два раза. Что нам делать в Гаммельне? Для таких скоростей, на которых там живут, нужны деньги, каких мы и в глаза не видим. Мы живем своей жизнью, за временем не гоняемся. Возьмите вон ту кружку и налейте себе воды из колонки. Не ушибитесь с непривычки.
«Ушибиться? Обо что?»
Рауль взял высокую кружку с длинной ручкой и вышел на улицу, куда был выведен кран.
— Пускаю! — крикнула фрау Паулина.
Неожиданный удар выбил кружку из рук Рауля. Струя воды камнем упала на ногу. Он почувствовал боль. Отступив, он поднял кружку.
— Бьет, как камень, — заметила фрау Паулина, появившись в дверях. — Проточная вода у нас здесь тяжелеет от скорости. Поэтому с нас и дерут бешеные деньги за ее перекачку.
«Черт возьми, ведь масса проточной воды действительно возрастает...»
Старуха взяла из рук Рауля кружку и, держа ее обеими руками перед бьющей струей, налила до краев.
— Вот теперь вода не «тяжелая».
«Масса покоя меньше массы движения», — вспомнил Рауль.
Он долго пил прохладную воду.
— Спасибо. А что у вас тут производят? — Он кивнул на освещенные заводские корпуса.
— Топливо добывают. Здесь и рудники и завод. А топливо-то кончается! Сжирают его эти ваши экспрессы... За временем гонитесь...
— Я не гонюсь, фрау Паулина.
— Ну, тогда счастливого пути.
— До свидания, фрау Паулина.
Клемперт вышел на дорогу и пошел обратно в город.
Смиренная бедность окраин больших городов. Люди, живущие на задворках чужого богатства. Так жили и те берлинские ребята, которые приходили по вечерам в кафе «Синяя лампочка». Они сидели до рассвета, иной раз выпив одну-единственную кружку пива. Почувствовать свободу — вот за чем приходили люди в «Синюю лампочку». До фашизма можно было еще надеяться на лучшее. Но нацисты больше всего боятся именно свободы. И они ее задушили. Немцев убедили, что только война может спасти их от бедности. На немцев надели мундиры.
