— А почему бы Дженни и не приехать сюда? — раздраженно спросил Джеф.
Рейчел звонко рассмеялась:
— Вот и я не пойму никак — почему? Чем может развлечься здесь такая девушка в разгар зимы?
Джеф резко, излишне резко, пожалуй, переменил тему разговора. Я видела, что он чувствует мою неловкость. К сожалению, его торопливость и нервозность только увеличили подозрения Рейчел.
После обеда мы все перешли в гостиную, где я села рядом с Молли Лангтон. Между нами завязался непринужденный разговор, и вскоре я увлеченно рассказывала ей о Лейле и Билле. Рейчел и Джеф сидели напротив нас и также разговаривали. Однако я чувствовала, что она с большим вниманием прислушивается к моим словам, чем к словам Джефа. Я как раз рассказывала миссис Лангтон о том, как Билл устроил большую распродажу за год до своей трагической гибели, и вдруг обнаружила, что Джеф куда-то ушел, а Рейчел стоит у меня за спиной. Я повернулась, наши взгляды встретились, и она проговорила равнодушно:
— Вы, должно быть, страшно богаты.
— Рейчел, ну как можно! — воскликнула возмущенно миссис Лангтон.
Рейчел рассмеялась:
— А что тут такого? Почему все хватаются за сердце, когда речь заходит о деньгах? Я уверена, что Дженни унаследовала от своего приемного отца целое состояние, это видно из ее рассказа о нем. Если бы я была богатой наследницей, то ни на секунду не устыдилась бы этого.
— А я и не стыжусь, — резко сказала я.
Враждебность между нами с этой минуты окончательно оформилась. Я торопливо поднялась со своего стула.
— Прошу простить меня, миссис Лангтон, мне надо разложить в комнате вещи.
— Конечно, моя дорогая, но надеюсь, вы присоединитесь к нам на кофе и сандвичи через полчасика, а?
— Спасибо, с удовольствием присоединюсь.
Я шла к дверям и чувствовала, как буравят мне спину глаза Рейчел, она праздновала победу, оттого что ей удалось выгнать меня из гостиной. Мне было настолько не по себе, что я едва сдерживалась, чтобы не выбежать оттуда. Подойдя к огромной, изогнутой широкой дугой лестнице, я увидела спускающегося по ней Джефа.
— Надеюсь, ты еще не ложишься, Дженни?
— Нет, Джеф, просто необходимость притворяться каждую минуту — тяжкое занятие, и я утомилась. Твоя мама такая милая женщина. Мне трудно обманывать ее, неловко как-то.
— Обманывать ее? — с искренним удивлением переспросил он.
— Мне очень хочется раскрыться перед ней, рассказать ей о Саре. Я уверена, она чувствует, что я с ней не до конца откровенна, чувствует. О Рейчел я вообще не говорю…
