Я играла этот дурацкий припев уже в пятый раз, когда Элис, наконец, появилась с двумя тарелками.
– Ужасная подстава, – прошептала она мне в ухо. – Эти лазаньи гораздо меньше, чем нарисованы на упаковках.
Она была права. Каждой можно было накормить не очень голодного хомячка (который перед этим не подкрепился слизняком и салатом). Элис поставила тарелки перед Линдой и Питером. Надо сказать, что при взгляде на еду они заметно оживились. Я решила тут же ретироваться на кухню – вечер обещал быть долгим.
Мы с Элис задержались на кухне. Услышав, что Питер с Линдой болтают в гостиной, мы решили оставить их одних. (Даже если они говорили только о пятнах плесени в ванной.) Пару раз мы даже услышали, как они смеются, и Элис тут же наградила меня ударом по ребрам, который, кстати, был довольно чувствительным.
Позже, когда мой бок украсило еще несколько синяков, Элис прислонила ухо к двери, но ничего не расслышала. Из гостиной не доносилось ни звука.
– Как ты думаешь, что там происходит? – спросила она.
– Не знаю. Может быть, они уже обнимаются?
Элис покачала головой:
– Вряд ли. Это их первое свидание. Скорее всего, у них просто кончились темы для разговоров.
Я захихикала:
– Или они, наконец, решили, какой все-таки самый лучший очиститель для шторок.
Элис рассмеялась, а затем снова стала серьезной:
– Может быть, нам стоит принести им десерт?
Она открыла холодильник и, пробежав глазами по полкам, удивленно обернулась ко мне:
– Все, что я вижу, – это пакет шпината. Куда ты положила мороженое?
Я покачала головой:
– Никуда. Я думала, ты убрала его в холодильник.
– Но я думала, что это сделала ты.
Спустя пять минут мы нашли пакет с мороженым под кухонным столом. Я аккуратно приподняла крышку и опустила палец в контейнер. Мороженое напоминало какую-то слизь, только кремового цвета. Я облизала палец:
– Довольно вкусно, только теперь это больше не мороженое.
Элис топнула ногой. Я решила, что должна поговорить с ней насчет этой глупой детской привычки. Ей двенадцать лет, она уже взрослая. (Правда, то, что она топала, означало, что она раздражена, а значит, сейчас не самое подходящее время для наставлений.)
– И что теперь? – спросила Элис. – Догадываюсь, что у твоей мамы вряд ли найдется что-нибудь хотя бы отдаленно напоминающее десерт.
Я рассмеялась:
– Никаких шансов. Каша, да. Или шпинат, но десерт – не думаю. И мы уже съели все те вкусности, которыми нас угощала Линда.
– Может быть, мне сбегать к себе? Или в магазин?
