Симона смягчилась и позволила ему съесть одну или две ложки, после чего произнесла:
— Я не знаю, обсудил ли майор с вами мои затруднения.
— Мы с майором делимся всем.
Если бы зеленые стекла могли посылать искры, то Симона могла бы воспламениться. Но на самом деле от его слов у девушки застыла кровь в жилах. Она практически уронила стакан вина, который вертела в руках.
— Вы делитесь… всем?
Теперь настала его очередь уронить ложку, разбрызгав прежде пенистый десерт на скатерть.
— Боже милостивый, мисс Райленд. Нет, мы не делим женщин. Откуда у вас взялась такая идея?
От Лидии Бертон, конечно же, но Симона этого не сказала.
— Я не слишком хорошо знаю правила этого, хм, бизнеса. Майор и я не обсудили сроки и условия.
— Не думаю, что правила, если такие и есть, не подлежат изменению. Это же не юридический контракт, знаете ли. Просто доверяйте майору, и он позаботится о том, чтобы никто не вел себя с вами таким образом, что вы посчитаете это оскорбительным. Он позаботится обо всем.
— Конечно. Именно это сказала миссис Бертон. Извините, если я усомнилась в его намерениях. Или в ваших.
Он что-то проворчал, а затем игнорировал ее в пользу этого проклятого силабаба. Симоне не хотелось еще больше раздражать его, так как секретарь будет тем, кто станет выполнять те распоряжения, на которые решится майор. Должно быть, до него дошло, что девушка молчит, или он осознал недостаток собственных манер, потому что мистер Харрис спросил:
— Скажите мне, вы никогда не задумывались над тем, чтобы стать актрисой? Учитывая ваши финансовые обстоятельства, сцена могла бы принести вам больше денег.
— Но это не слишком респектабельно.
— А прости… этот путь респектабелен?
Симона, не подумав, зачерпнула ложку силабаба. Не удивительно, что он так нравился майору; десерт, должно быть, почти наполовину состоял из алкоголя. Она проглотила еще ложку, пока обдумывала тот факт, что бывший солдат — бывший офицер, как девушка предполагала — тоже не одобрял ее. Она задумалась, а стал бы майор вообще нанимать любовницу, учитывая отношение его слуг, если бы ему не понадобилось посетить загородный прием.
— Вы поедете на прием к лорду Горэму?
Мистер Харрис снова оттолкнул свою чашу, обдумывая ответ. Ложь испортит его десерт. Правда может подвергнуть опасности все остальное.
— Я отправлюсь туда, где буду нужен, — произнес он, как и положено хорошему секретарю.
Симоне хотелось, чтобы он отправился к дьяволу. Мысль о том, что этот неулыбчивый человек будет наблюдать за тем, как она совершает грехопадение, станет судить ее поведение, беспокоила ее больше, чем алкоголь, проникающий в ее желудок. Она уже выстрадала самый неловкий ужин в своей жизни. Еще немного его любимого десерта — и Симона будет страдать еще и всю оставшуюся ночь. Девушка встала, заставив секретаря также подняться.
