— Не нужно извинений, — ответила девушка, забирая руку назад, но только после того, как поняла, что он уже ощутил, как дрожат ее пальцы. — Благодарю тебя.
— Это не только ради вас, леди Элинор. Он испортил мой сюртук. А мне это сюртук нравился больше, чем большинство людей. — Маркиз предложил ей свою руку, склонив при этом голову. — Ты закусила губу. Оближи ее до того, как кто-нибудь увидит кровь.
Она даже не осознавала, что сделала это. Элинор облизала губу, ощутив соленую влагу.
— Я не ожидала увидеть его здесь.
— И я не ожидал. Этот тип — трус в самом худшем смысле этого слова.
— А ты угрожал убить его.
— Я знал, что он не останется. Он пытался скрыть свое лицо сегодня днем, когда попытался переехать меня, и он не стал приближаться к тебе перед твоими братьями. Он все еще выискивает, каким способом лучше получить то, чего хочет. Надеюсь, я дал ему возможность обдумать и третий выход из положения.
— Именно это ты и сделал, — Нелл сделала еще один вдох, расправив плечи. — Как много ты услышал?
— Я слышал, как он угрожал тебе. Этого было достаточно.
У Элинор появилось странное желание улыбнуться, несмотря на испорченный вечер.
— Он заявил, что хочет жениться на мне, и что пойдет к Мельбурну, чтобы разоблачить мой опрометчивый поступок, если я не соглашусь на это.
Валентин кивнул, когда они подошли к столу с закусками.
— Я не удивлен. Пунш?
Она с благодарностью приняла стакан.
— Хотела бы я, чтобы он был покрепче… Нет, не хочу. О чем только я говорю?
— Есть разница между ромом и ромом, приправленным лауданумом; хотя леди Фирайон упадет в обморок, если увидит, как кто-то прикладывается к бутылке в ее доме. — С легкой улыбкой он вытащил из кармана фляжку и сделал глоток.
Элинор не смогла удержаться, и оглянулась кругом в поисках хозяйки дома, ярой сторонницы трезвенности.
— Валентин! — воскликнула она, — убери это немедленно!
— Только если ты пообещаешь улыбаться.
— Это так благородно с твоей стороны. И весьма заботливо.
— В самом деле? — ответил маркиз, прикасаясь к ней взглядом. — Кажется, ты пробуждаешь во мне очень странные чувства.
О, ей так нравилось смотреть на него, пытаясь разгадать, о чем он думает. Маркиз удивлял ее на каждом шагу.
— Возможно, мы помогаем друг другу, — предположила девушка.
Валентин понизил голос.
— Если бы у тебя было хоть малейшее представление о том, насколько плохим я хочу быть для тебя, Элинор, то ты с криками сбежала бы от меня.
Господи Боже. Жар разлился у нее под кожей.
