— Все не так просто. Я… согласился на ее условия, до тех пор, пока она не окажется вовлеченной в скандал.
— Ты согласился? — повторил Валентин, приподняв бровь и по-настоящему удивляясь. — Ты?
— Да, я согласился, черт бы все это побрал. Она разозлила меня.
— Тогда ты должен оставить ее в покое. Я уверен, что мадам Констанца оценит эту сделку по достоинству.
— Так вот где она взяла это проклятое платье, — суровые серые глаза встретились с глазами маркиза, а затем снова скользнули в сторону. — Это более запутанная ситуация, чем та, которую ты описал, Валентин. Что бы Элинор не затевала, она все еще носит имя Гриффинов. И отвечает за репутацию Гриффинов. Я пытался еще раз предостеречь ее этим утром, что если она желает найти себе мужа, то ей нужно держаться подальше от неприятностей и не тратить свое время на дураков, охотящихся за приданым, вроде Кобб-Хардинга. Но, кажется, что дураки и неприятности — это ее единственная цель. И чем больше это раздражает меня, тем дальше она продвигается в избранном направлении.
Слегка улыбнувшись, Валентин допил свой чай.
— Тогда позволь ей идти. Она никогда не выйдет замуж за Кобб-Хардинга. Весьма вероятно, что Нелл просто хочет немного позабавиться — бросить взгляд на стадо перед тем, как выбрать себе жеребца.
— Я не могу позволить ей идти по такому пути и, пожалуйста, воздержись от намеков. Она — не ты, Валентин. Скандал навредит ей. Происходящее может испортить ее репутацию.
— И репутацию Гриффинов.
— Несомненно. Какой бы дерзкой она не была, сестра никогда раньше не выходила за пределы нашего круга. Она хочет повеселиться без скандала, но при этом не имеет понятия, как достичь желаемого, или того, насколько ужасным все это может оказаться.
— Я все еще не понимаю, как ты сможешь отговорить ее, если согласился на все это, — продолжил Валентин. — Ты же человек слова и все такое. Чем крепче ты будешь привязывать ее, тем сильнее она будет сопротивляться.
Герцог ударил кулаком по столу.
— Ты снова прав. И вот именно поэтому я здесь.
У Валентина появилось тошнотворное чувство, что он только что угодил в какую-то ловушку.
— Я надеюсь, что тебя не затруднит объясниться?
— Ты — самый большой гедонист[5] из всех, кого я знаю.
— Ну, спасибо тебе.
Мельбурн фыркнул.
— Это был не комплимент.
— Да, у меня появилось такое подозрение. Так что ты имеешь в виду?
— Да, ты совсем не похож на меня, придерживающегося правил приличия. И Элинор знает об этом. Там, где она не возьмет во внимание мой совет или руководство, сестра, вероятнее всего, прислушается к тебе.
