— А что вы кричите? Мы разве украли что-нибудь?
— Как? Спрашиваешь? Вопросы задаешь? Мне… Что?.. — загремел начальник.
— Вы, пожалуйста, не кричите на нас, — повторил Володя, — Раз вы советский начальник, а мы советские ученики, так и надо говорить как надо… то есть следует говорить как следует… Моя фамилия Дубинин Владимир. У меня папа моряк дальнего плавания… А это Кругликов Аркадий… У него папа доктор. А это Донченко Михаил. Мы приехали на экскурсию.
— Что… Как?.. Гм… А?..
Начальник оторопело взглянул на мальчиков, привстал, снова опустился на стул, поглядел Володе в глаза и сказал вдруг тихо, совсем иным голосом, словно про себя:
— На вас не кричать, так вы неизвестно куда еще заедете! Скажи пожалуйста, как разбираться стали! А кто вам дал право без спросу из дому уезжать? Вон — три телеграммы уже о вас тут пришли. Да по селектору еще передали. Людей мне на всех выходах ставить пришлось. Нет, скажи пожалуйста, а?.. И не крикни на них! А как же я должен с вами разговаривать, интересно? — Голос начальника крепчал. — «Добрый день, с благополучным прибытием, спасибо, что посетили ваш город! Не желаете ли посмотреть исторические достопримечательности?» Так, что ли? — И он опять загрохотал: — А?.. Я спрашиваю!..
— А мы, товарищ начальник, вот для того и приехали, по истории…
Милиционер, приведший мальчиков и стоявший позади них, даже рукой себя по бедру хлопнул:
— Эх, и мальчишки — бой!
— Хлопунин! — рявкнул начальник. — Что за звук! Тихо там! Отведи их в дежурку! Сейчас из Керчи целый эшелон ихних мамок прибудет!
Милиционер, которого начальник назвал Хлопуниным, вывел мальчиков и усадил их на широкую длинную скамью, которая стояла возле двери кабинета начальника.
— Ну вот и сидите тут покуда и дожидайтесь. Сейчас матери приедут, вам еще не то будет! Экспедиторы! Научные работники! В школе-то учитесь вы хорошо?
— Хорошо, — твердо отвечал Кругликов.
— Кто как, — уточнил Володя. Донченко вздохнул и промолчал.
— Что же это вам… теперь про Феодосию нашу на уроках объясняют?
— Нам про Керчь объясняли, а уж мы хотели заодно и вашу Феодосию выучить.
— У нас город хороший, — убежденно сказал Хлопунин. — Учить тут, конечно, мало чего есть, а поглядеть стоит. Айвазовский — художник был знаменитый. Слышали? Бурю на море рисовал. Ну, иногда и тихую погоду. Только больше все бурю… Между прочим, в прошлом был наш житель. Теперь, конечно, давно уже помер. Но есть картины, целая галерея. Посмотреть стоило бы, раз вы мальчики такие любопытные. Недалеко тут, как выйдете из вокзала.
