Я потягивала густой кофе маленькими глотками. Мать Луизы все еще продолжала варить этот напиток старым европейским способом.
— Они не имеют с ней ничего общего. Лучше было бы, если бы она научилась не совать нос в чужое грязное белье.
— Прошлое Луизы многое значит для Кэролайн. Луиза умирает, и Кэролайн чувствует себя очень одинокой. Ей бы хотелось знать, кто был ее отец.
— И поэтому ты приехала сюда? Чтобы рыться во всем этом хламе? Она бы лучше постыдилась, что у нее нет отца, вместо того чтобы болтать об этом с каждым встречным.
— А что, по-вашему, ей остается? — спросила я нетерпеливо. — Покончить с собой, потому что Луиза так никогда и не вышла замуж за человека, который сделал ее беременной? Вы ведете себя так, словно это целиком вина Луизы и Кэролайн. Луизе было шестнадцать или — пятнадцать, когда она забеременела. Вы что же, считаете, что мужчина не несет никакой ответственности за это?
Она так крепко сжала пальцами кофейную чашку, что я испугалась, не треснет ли керамика.
— Мужчинам трудно совладать с собой. Мы все это знаем, — произнесла она хрипло. — Луиза должна была управлять им. Но она никогда не хотела признать это.
— Все, что я желаю знать, это его имя, — сказала я насколько могла спокойно. — Я думаю, что Кэролайн имеет право знать, если она хочет. И право видеться с ним, если семья отца даст ей хоть немного тепла.
— Права! — с горечью произнесла она. — Права Кэролайн и Луизы! А как насчет моих прав на спокойную благопристойную жизнь? Ты такая же скверная, как и твоя мать.
— Да, — ответила я. — И для меня это звучит как комплимент.
За моей спиной кто-то повернул ключ в двери. Марта чуть заметно побледнела и поставила на стол кофейную чашку.
— Ты не должна упоминать ни о чем таком в его присутствии, — строго предупредила она. — Скажи ему только, что навестила Луизу, и остановись на этом. Обещай мне, Виктория.
Я сделала сердитое лицо:
— Да, конечно. Я понимаю…
Как только Эд Джиак вошел в кухню, Марта оживленно затараторила:
— Взгляни, кто приехал навестить нас. Ты никогда не узнаешь в ней ту маленькую Викторию, которой она была когда-то.
Эд Джиак был высокого роста. Черты его лица и торс были вытянуты, подобно персонажам с полотен Модильяни: удлиненное лицо со впалыми щеками и длинные тощие пальцы… Кэролайн и Луиза унаследовали от Марты невысокий рост и хорошие правильные лица. Один Бог знает, от кого они унаследовали живость характеров.
— Так-так, Виктория. Ты отправилась в Чикагский университет и с тех пор стала слишком хороша Для своих прежних соседей, а? — проворчал он, выкладывая свертки с покупками на стол. — Я взял яблоки и свиные отбивные, но бобы выглядели не особенно хорошо, и я не купил их.
