— Я сбегала за цыпленком по-кентукски, пока ты была с мамой. Хочешь попробовать? Что ты испытала — потрясение, да?
Я покачала головой в унынии:
— Ужасно видеть ее такой. Как ты это выдерживаешь?
Она поморщилась:
— Было не так уж плохо, пока ноги не отказали ей. Она показывала их тебе? Я знаю, она может. Это действительно пугает ее. Ужасно потерять способность передвигаться. Самое ужасное было, когда я вдруг поняла, как долго она, должно быть, болела, прежде чем я что-то заметила. Ты же знаешь маму — она никогда не жаловалась, особенно на что-нибудь интимное вроде почек.
Сальной рукой она провела по своим непокорным кудрям.
— Только три года назад я, неожиданно заметила, как сильно она теряет в весе. Даже я сумела понять, что дело плохо. А потом выяснилось, что она уже долгое время испытывает головокружение и слабость, у нее начали отниматься ноги… но она ничего не хотела говорить, только бы не потерять работу.
История выглядела удручающе знакомой. Люди с севера имеют обыкновение бегать по докторам всякий раз, когда споткнутся обо что-нибудь, но в Южном Чикаго полагалось быть выносливым и терпеливым. Головокружение и потеря веса случались у многих, но эти подробности взрослые хранили при себе.
— Ты довольна докторами, которые наблюдают ее?
Кэролайн покончила с бедром цыпленка и облизала пальцы.
— Вполне. Мы ходим в «Помощь христианам», потому что там «Ксерксесу» предоставляют медицинское обслуживание, и они делают все возможное. Я понимаю, у мамы совсем не работают почки. Это называется острой почечной недостаточностью, и похоже на то, что со временем могут возникнуть проблемы с костным мозгом, а может, и начнется эмфизема легких. Наша единственная реальная угроза в том, что Луиза продолжает держаться за свои проклятые сигареты. Черт возьми, возможно, курение способствовало всему этому с самого начала.
Я выразилась неловко:
— Понимаешь, если она в таком плохом состоянии, то сигареты уже не сделают ей хуже.
— Вик! Надеюсь, ты не сказала ей этого? Мне приходится выдерживать битвы из-за сигарет по десять раз на день. Если она поймет, что ты на ее стороне, то я могу уступить тебе свое место. — Она хлопнула ладонью по столу, и стопка бумаг полетела на пол. — Я была уверена, что ты-то уж поддержишь меня в этом.
— Ты же знаешь, как я отношусь к курению, — раздражаясь, перебила я Кэролайн. — Я считаю, что Тони и сейчас был бы жив, не будь у него привычки выкуривать по две пачки в день. Я даже теперь еще слышу, как он заходится в своем удушающем кашле. Мне до сих пор снятся ночные кошмары, где Тони задыхается от табака. Но что может сделать одна сигарета для Луизы? Что это решает? Она предоставлена теперь сама себе и всего лишена, кроме курева. Большое утешение в одиночестве. Я имею в виду, что сигареты способны облегчить ей переносимость, не ухудшая существенно физического состояния.
