Напомним — на дворе год бархатных революций в Восточной Европе, и Китай имел все шансы оказаться еще одним звеном в этой цепочке. А вернее — пережить свой «Великий Август».
К концу апреля число демонстрантов превысило все показатели эпохи Мао.
Учащиеся, затеявшие все это отныне оказались в меньшинстве (более того — целый ряд пекинских вузов на сходках принял решение отозвать своих студентов с площади).
В толпе преобладали случайные прохожие, люди, в той или иной мере сочувствующие лозунгам, рабочие, служащие, даже крестьяне из пригородов. Но больше всего было совсем других: к тому моменту в столице скопилось около миллиона молодых безработных.
Именно они стали главной ударной силой грядущего кровопролития — все последовавшие «ужасные бесчинства» (как деликатно выразились западные наблюдатели) были делом именно их рук.
Растерявшиеся власти заговорили о том, что происходящее — результат происков зарубежных спецслужб.
И, как признают иностранные обозреватели, агенты ЦРУ и тайваньской разведки на площади присутствовали, но их роль будто бы ограничивалась лишь передачей денег.
Позволю усомниться, особенно с учетом того, что в 1991 между «Белым домом» и американским посольством поддерживались весьма плотные контакты, и той информационной поддержки, включая данные радиоперехватов ЦРУ, которую получали наши демократы.
Под влиянием событий в Пекине, начались демонстрации в других городах: прежде всего, как ни странно в Шанхае — на богатом и благополучном юге.
Стало ясно — если власти не вмешаются сейчас, то перспектива падения КПК и всего существующего режима становится неизбежной.
30 мая власть попыталась мирно вытеснить людей с площади, но массы людей просто остановили колонны бронетехники своими телами.
И тогда — только тогда — было принято решение — ударить по мятежникам всеми наличными силами — пока еще не поздно.
В ночь с на июня части 29 армии китайских вооруженных сил вошли в город.
Как и каким образом было принято решение пустить армию в ход, неизвестно до сих пор. По ряду сообщений, это произошло по настоянию «старой гвардии».
Если так, то эти 70–80 летние ветераны КПК, несколько десятков стариков, фактически спасли Китай. Эти старцы очень хорошо помнили — что сделали со страной такие же бешеные юнцы меньше чем два десятилетия назад.
И что ждало КНР если бы не эта праведная жестокость — жестокость во спасение, видно из случившегося потом.
Как только войска начали выдвижение, на их пути как по волшебству возникли баррикады из автобусов, частных легковушек и такси, а внешне хаотичные толпы мгновенно организовались в настоящие подразделения, готовые закрыть путь танкам, став живым щитом, однако, вооруженным не только решимостью, но и «коктейлем Молотова».
