Проснувшись, молодой человек с хрустом потянулся, потом встал и подпрыгнул, ухватившись руками за решетку.
— Не пытайся ее открыть, бритт… Или кто ты на самом деле?
Отец Бенедикт!
Что, уже вечер?
Священник вдруг начал читать молитвы, гнусаво и громко, часто и мелко крестясь. Потом склонился к самой решетке и, резко понизив голос, спросил:
— Почему Хенгист прислал тебя? Он что, нам не доверяет?
Узник поначалу даже не сообразил, что с ним разговаривают на каком-то германском диалекте, очень похожем на язык вандалов и готов. А ведь Александр его хорошо понимал. Чуть подумав, на нем и ответил:
— Одни древние боги знают, что за мысли бродят в голове сего славного хевдинга!
— Ага! — удовлетворенно кивнул отец Бенедикт. — А эта сучка Августина быстро тебя раскусила! Что, Хенгист еще не передумал креститься?
— Не передумал. Затем меня и послал. Посмотреть, что здесь за храм. Достойно ли будет принять в нем крещение столь доблестному вождю?
— Наша церковь одна из лучших на побережье! — Святой отец горделиво приосанился. — Да ты и сам видел.
— Видел. И обо всем доложу. Это поистине прекрасный храм!
Священник расхохотался:
— Вот и я о том же толкую! А сколько таких церквей будет выстроено в округе, когда Хенгист станет правителем, а я — недостойный — епископом?
Услыхав такие слова, Саша поспешно опустил голову, пряча усмешку. Так вот в чем дело-то! Епископ… Понятно. Все как везде: интриги, интриги.
— Боюсь, право назначать епископов не принадлежит военному вождю, даже такому удачливому, как Хенгист Удалой, — осторожно промолвил молодой человек. — Это право скорее принадлежит Папе.
— Папа Лев умен и понимает, кого нужно будет назначить на это место в случае крещения Хенгиста… Правителя Хенгиста! Смею заметить, очень многие варвары, увы, впадают в арианскую ересь. А Хенгист будет добрым католиком!
— Ой, добрым ли? — Александр уже не смог сдержать смех.
Впрочем, за компанию хохотнул и отец Бенедикт:
— Я вижу, мы с тобой поняли друг друга. Сегодня ночью мои люди снова разведут костры. Хенгист ударит, как всегда, на рассвете?
— Как всегда.
— Славно! Вот мы обо всем и договорились.
— Славно-то славно. — Узнику вдруг показалось, что святой отец собрался уходить. — Но как я передам все вождю, сидя здесь?
— Ах вот ты о чем. — Отец Бенедикт засмеялся. — Не переживай: мой человек освободит тебя, как стемнеет.
Вот уж поистине золотые слова! Даже более приятные, чем любовный шепот Августины.
Как стемнеет…
— Напомни Хенгисту, он обязательно должен удержать своих вар… своих воинов от нападения на храм. Там буду я, там укроются женщины и дети. Укроются под сенью креста!
