– Эй, чувак, давай сюда, поговорить надо! – замахал рукой один, черноволосый атлет с кривым носом.
– Этот? – спросил Макар у Полины, которая высунулась из окна вместе с ним.
– Да, он. Сева его чуть не убил, так ударил…
– Ну, ты слышишь, чувак! – снова заорал кривоносый. – Давай сюда! Чего за бабу спрятался?
Кричать Макар в ответ не стал, но кивнул, касаясь подбородком груди. Дескать, ждите.
– Значит, просто шла, – закрывая за собой окно, косо глянул он на Полину.
– Ну, не просто… В бар заглянула. Вина хотела купить, к столу. Тебя ждала, только ты почему-то не приехал, – сказала она, жалко и подавленно глядя на него.
Чувствует за собой вину, потому и поджала хвост.
– Значит, я виноват.
– Нет, конечно. Но я-то в чем виновата? В том, что платье на мне короткое было? Так ты сам его купил. Он подумал, что я проститутка, сто долларов предложил…
– Тебе мало денег?
– Макар! Ну как ты можешь? – закричала Полина. – Не нужны мне были деньги! И я убежала от этого козла. Он меня догнал! Показал, что с тобой сделает. Сказал, что прямо на улице опустит.
– Отвечаешь, что так и сказал? – чувствуя, как закипает в нем злость, спросил Макар.
– Правда, так и сказал.
– Поклянись!
– Клянусь… А зачем?
– А все очень серьезно, девочка. Все очень серьезно. Это для лохов слова не имеют никакой силы. А мы за слова жестоко спрашиваем… А про меня зачем сказала?
– Напугать его хотела. Кто еще мог меня защитить?
– А Сева?
– Я даже не знала, что он рядом.
– Ну, насчет Севы мы разберемся.
Как это ни странно, но зла на этого парня Макар не держал. Было в нем нечто, заслуживающее уважения. И вел себя достойно, и в драке не спасовал. Драку он мог ему простить, потому что это было по-мужски. Но если к Полине под юбку лез, тут уж пусть извиняет. И ему чирк по горлу, и ей.
Он засунул пистолет за спину, за поясной ремень, на футболку набросил куртку, чтобы скрыть рукоять. Полез в сумку, из-под подкладки достал финку с наборной ручкой и острым, как бритва, клинком, сунул ее в рукав куртки. Ладонью провел по волосам, будто успокаивая мысли, открыл дверь.
– Не пущу! – Полина в панике схватила его за руку, но Макар так посмотрел на нее, что пальцы ее разжались сами по себе.
– Ты за меня не бойся. И за себя тоже.
Макар напряг всю свою волю, и она анестезирующей смесью растеклась по крови, подавляя эмоции и успокаивая нервы. Во двор он вышел с непоколебимой верой в себя, в своей способности убить в ответ на оскорбление. И кривоносый почувствовал его внутреннюю силу, стушевался, подобрался. Но все-таки выбросил пальцы веером.
