– Это неприятно. Но не смертельно.
– Может быть, – согласился я. – Но вред, причиненный телу, оставляет свои следы и в душе. А я не хочу однажды войти к жене и увидеть ее в петле.
– Подобных последствий можно избежать…
– Но легче не допускать их возникновения. Или я ошибаюсь?
Старик то ли недовольно, то ли виновато качнул головой:
– Не ошибаетесь. Только сейчас ваша правота…
– Бессмысленна? Бесполезна? Пусть. Но помимо нее, есть еще и права. Права добропорядочного жителя Дарствия.
Он скривился так, будто проглотил чашку уксуса одним махом.
– Я исправно плачу подати в казну. Этой платы мало? Тогда прямо скажите сколько. Сколько я должен вам заплатить за исполнение обязанностей дарственной службы, на которой вы находитесь?
Только два удара всегда достигают цели: нанесенный со всей чистотой и невинностью помыслов и бьющий в заведомо известное, самое уязвимое место противника. Мои слова прятались под личиной первого, тогда как на деле являлись именно вторым.
Слепящий глаза порядок в стенах Наблюдательного дома, удачно скрывающий ветхость и скудость обстановки, в сочетании с варварскими привычками местного господинчика подтверждали нелестный и, возможно, весьма болезненный для сереброзвенника вывод: над этим клочком земли Цепи не имели никакой власти. Да, в Катрале горожане тоже обходились своими силами, но здесь, в серединном Дарствии, при сохранении полнейшей благопристойности…
Он промолчал, хотя впился пальцами в подлокотники, и это огорчало еще сильнее.
– Вы ничего не сделаете. Потому что не можете сделать.
– Не могу. – Его признание прозвучало еле слышно, как последний вздох умирающего.
Теперь молчал я. Так долго и настойчиво, что сереброзвенник не выдержал:
– Считаете меня трусом и подлецом? Ваше право! Но только как бы вы поступили на моем месте? Когда я впервые прибыл сюда, все казалось привычным, местный народ вел себя приветливо и тихо, никаких трудностей не возникало, пока… Он дал мне понять, кто здесь хозяин. Поверьте, безо всякого снисхождения к моему чину и моим годам.
– Вы могли запросить поддержку.
– Мог. И просил. Думаете, я сидел сложа руки? Устал писать одни и те же строки, а ответа все не приходило! Потому что письма никуда не отправлялись.
– Вы пользовались услугами местных письмоносцев?
– Поначалу. Когда еще на что-то надеялся. Потом отправил своего человека. Одного из двух. А на следующий день его тело оказалось на моем пороге, и сверху… на груди…
– Лежало ваше письмо.
