— Ева! — воскликнул он, без труда узнавая ее. — Решила опять посетить нашу страну? Замечательно! Сюда многие возвращаются.
— Я полюбила Африку всей душой, — ответила Ева, пожимая гиду руку.
Аэропорт Найроби, как всегда, был переполнен говорящими на разных языках людьми. Ева отошла в сторону и в ожидании остальных членов группы принялась глазеть по сторонам.
Следом за ней к гиду подошла молодая парочка — высокие парень и девушка, оба с длинными волосами и в свободных футболках. Через несколько минут к ним присоединились загорелый мужчина лет пятидесяти и русоволосая женщина в белой шляпе.
Обведя их дружелюбным взглядом, Ева повернула голову и вдруг заметила среди снующих по огромному пространству людей высокого молодого мужчину, направляющегося к ее группе.
К щекам Евы стремительно прилила кровь, голова слегка закружилась.
По-моему, у меня начались галлюцинации, испуганно подумала она, поспешно отворачиваясь. Я чересчур много думаю о Себастьяне.
Скоро в каждом мужчине примерно такого же роста и возраста буду видеть его.
Ева не хотела смотреть на этого человека вновь, но голова как будто по собственной воле опять повернулась в его сторону.
Он находился уже в нескольких шагах. Их взгляды встретились, и от неожиданности Ева ахнула. Это был Себастьян, да-да, тот самый мужчина, о котором она мечтала и вспоминала весь прошедший год!
Себастьян неотрывно смотрел на нее. И каждая черточка его мужественного, несколько утомленного, ставшего чуть более жестким лица выражала растерянность и изумление.
Еву так и подмывало закричать от радости на весь аэропорт, призвать в свидетели этого невероятного события всех людей, его заполнивших, запрыгать на месте, захлопать в ладоши. Но она боялась пошелохнуться, лишь улыбалась широкой, счастливой улыбкой.
Себастьян приблизился к ней и остановился, продолжая поедать ее глазами. Минуту ни он, ни она не произносили ни звука. Другие члены группы, которых собралось уже человек семь, с интересом на них посматривали, но они не замечали ничьих взглядов.
Себастьян вдруг энергично тряхнул головой, потер глаза руками, сощурился.
— Ева? — произнес он, немного наклоняя вперед голову и приподнимая брови.
— Неужели я настолько сильно изменилась за прошедший год, что меня трудно узнать? — спросила она, продолжая улыбаться.
— Нет. То есть… — Себастьян с облегчением выдохнул, и у Евы возникло ощущение, что он выпустил из своей души накопленные в течение продолжительного времени страдания и горечь. — То есть да, изменилась, — добавил он негромко. — Стала в тысячу раз прекраснее.
