Она замолчала, опять погружаясь в задумчивость.
— Ты отвечала на его письма? — осторожно, будто боясь напугать ее, поинтересовалась Дайана.
— Что? — Ева медленно повернула голову и посмотрела на тетю рассеянным взглядом — таким, какой обычно бывает у людей, перебирающих драгоценности, спрятанные в тайниках памяти.
— Я спросила, отвечала ли ты на его письма, — терпеливо повторила Дайана.
Ева помотала головой.
— А почему? — полюбопытствовала Дайана. — Потому что сомневалась в серьезности его чувств? Или из-за того, что боялась Августа?
— В серьезности чувств Грегори я никогда не сомневалась, — сказала Ева. — А не отвечала ему по многим причинам. Во-первых, действительно потому, что боялась Августа, ведь его ревность не знала границ. Во-вторых, потому что сама не испытывала по отношению к этому парню ничего особенного. А в-третьих — и в основном, — потому что Грегори безумно любила одна девочка из моей группы, Эмили.
— Они встречались? — спросила Дайана.
— В тот момент, когда Грегори начал писать мне письма, нет. — Ева опустила свои густые черные как смоль ресницы, и под ее глазами пролегли темные тени, придавшие ее облику таинственно-прекрасный вид. — По-моему, позднее Эмили догадалась или даже узнала о чувствах Грегори ко мне и стала сходить от этого с ума. Я с радостью объяснила бы ей, что вижу в Грегори лишь симпатичного парня, не более того, даже стала бы ее подругой… Но у меня не было такой возможности.
Дайана понимающе кивнула.
— Потому что Август и его верные дружки-приятели не желали, чтобы ты водила дружбу с кем бы то ни было.
Губы Евы искривились в усмешке.
— Август считал, что, если между двумя девушками завязывается дружба или если они просто уединяются для беседы, значит, им есть что скрывать от окружающих.
— Оригинальная точка зрения!
— Оригинальнее не придумаешь. — Ева взяла ложечку и принялась легонько постукивать ею по краю чашки.
Несколько минут ни она, ни тетя не произносили ни слова. Обе в который раз размышляли о странностях Августа.
— И что потом? — наконец спросила Дайана.
— Потом? — Ева приподняла бровь.
— Чем закончилась эта история с Грегори?
— На третьем курсе он стал встречаться с Эмили, но письма мне продолжал писать, — произнесла Ева задумчиво. — В его стихах уже не звучало надежды, лишь беспредельное, бескорыстное восхищение…
— Как печально и как красиво, — мечтательно произнесла Дайана.
— Именно, — согласилась Ева. — Печально и красиво. — Она выдержала паузу. — Я очень рада, что Август гак ничего и не узнал о чувствах того парня. Не представляю, что бы в таком случае он с ним сделал.
