Ничего не понимаю, подумал Курт. Еще вчера утром она занималась уборкой — наверняка в доме, в котором живет с мужем, а сегодня встретилась с Генри, узнала у него мой телефон и приехала сюда. Куда же делся Том? Почему отпустил ее в «Арт Хонникер» и уж тем более в Эдинбург? Известно ли ему обо мне? Нет конечно. Тогда получается, что Нэнси уехала тайком от него. А мне всегда казалось, что она не способна на ложь, на предательство…
— Когда я взглянула на твою фотографию, у меня в голове что-то щелкнуло, — произнесла Нэнси после непродолжительной паузы. — Я опять вспомнила все твои слова и поняла: ты абсолютно прав. А еще впервые подумала о том, что, ответив отказом, причинила тебе боль.
Курт живо вспомнил первые дни после ее отъезда, когда жил словно в каком-то кошмаре, но плотнее сжал губы, чтобы не выказать своих чувств.
Нэнси вдруг остановилась прямо посреди тротуара и повернулась к тут же замершему Курту лицом. Мимо шли прохожие. На молодых людей, не сводящих друг с друга взгляда, они не обращали никакого внимания.
Нэнси выглядела сейчас не измученной жизнью женщиной, не женой, запуганной мужем, а влюбленной, готовой ради своего чувства пойти в огонь и в воду. При мысли, что это чувство вызвано им, Курту захотелось подхватить ее на руки и воспарить к небесам.
— Прости меня, — произнесла Нэнси, не опуская глаз. — Если бы мне выпал шанс снова пережить день отъезда из Солуэя, я повела бы себя совсем по-другому.
Курт собрался было ответить, но она уже шла дальше. Тогда он нагнал ее, взял за руку и повернул лицом к себе.
— Нэнси, милая моя, хорошая… Запомни: тебе не за что просить у меня прощения. Я действительно жутко страдал все это время, но ни разу ни в чем не обвинил тебя. А насчет того дня… — Он прищурился, пытаясь понять, как именно повела бы себя Нэнси, если бы получила шанс пережить момент их расставания в Солуэе заново. — Давай просто представим себе, что тот день повторяется.
Грудь Нэнси под свитером высоко поднялась и медленно опустилась. Сколько раз в своих мечтах Курт покрывал ее жаркими поцелуями, гладил, ласкал… Любимая женщина стояла перед ним — живая, манящая, теплая. Он сходил с ума от желания прикоснуться к ней.
— Представим себе, что тот день повторяется? — медленно переспросила Нэнси, и ее глаза засверкали как два хрусталика на солнце.
— Ну да. — Курт улыбнулся и развел руками. Он до сих пор не понимал, к чему Нэнси клонит, хоть очень надеялся, что она жалеет, что не приняла его предложения.
