- Я ведь пошутил, - улыбнулся Сабо.
- Шутить надо так, чтобы не было обидно.
- Да, да, вы правы, Тереза. Я восхищен вашей гуманностью. И молю бога, чтобы он и мне ниспослал хоть немного зубной боли. Она ведь не только изводит, но и вызывает сочувствие.
Тереза не ответила. Имре сидел, наклонив голову, и вроде бы оставался равнодушным к этому легкомысленному разговору.
- У вас, Имре, все-таки болезненный вид, - сказала Тереза. - После снотворного у человека всегда голова тяжелая... Как-никак - а яд. Не знаю, чем вам и помочь.
- Господи, дался же я вам! - Хорват отвернулся от соседки и стал рыться в своих карманах. - Из-за этого зуба даже газеты вчера не прочел, бормотал он. - Хоть теперь посмотрю.
- Имре, что вы ищете? - неожиданно спросила Тереза.
- Очки. Не забыл ли я их в номере?
- Они у вас на носу, Имре! - рассмеялась Тереза.
Хорват молча развернул газету и углубился в нее.
- Лайош, - Тереза демонстративно отвернулась от Хорвата, - мы позавтракаем в дороге или будем голодать до самого Львова?
- Здесь должны были нас накормить, - ответил Лайош.
- В такую рань? Нет, мы еще сонные. Но, честно говоря, я скоро уже захочу есть.
- До Львова далеко, - Сабо достал из папки маленькую карту. - Вот. Часов пять езды. Эти места я знаю. Во время войны здесь побывал. Поедем вдоль польской границы, через Ужицкий перевал. Очень красивые места. Перечни, Березный, Кострина, Ставное.
- И сегодня же двинемся дальше?
- Наверно. Во Львове пообедаем, отдохнем и - в Киев.
- Но где же мы все-таки будем завтракать, Лайош? - капризно произнесла Тереза. - Ну, кто знает? - Она вытянула шею, ища взглядом переводчика, и вдруг уставилась на Хорвата. - Имре, милый, - прыснула она, - что вы там вычитали в своей газете?
- А что?
- А то, что вы держите ее вверх ногами! - И она расхохоталась.
Хорват вскочил, сложил газету и вышел из автобуса.
Тереза перестала смеяться.
- Неужели обиделся? - растерянно спросила она Лайоша.
Седой, но подвижный и энергичный бухгалтер из Будапешта ей сразу понравился. А когда Тереза узнала, что семья Имре Хорвата погибла в фашистском концентрационном лагере, она окончательно решила, что именно он заслуживает ее внимания.
И сейчас она была крайне взволнована его уходом и нервно смотрела в окно автобуса, не зная, как быть: пойти за Имре или ждать его возвращения. Сабо, поняв, что Терезе сейчас не до него, заговорил со своим соседом по креслу.
Но вот водитель сел за руль и переводчик, простившись с сотрудником экскурсионного бюро "Интуриста", тоже поднялся в салон. Послышалось негромкое мурлыканье мотора.
