Коридор был узкий и короткий и вел в тупик - в конце его виднелась деревянная перегородка. И все-таки помещались в нем три распахнутых двери и ряд из шести стоявших рядом столов. Барьер через открытую дверь не был виден - его заслонили спины двух парней, таких же длинноволосых, как их задержанный приятель.
- Так что будем делать, а? - послышался голос сержанта. - Наказать тебя как следует? Сообщить в институт? Оштрафовать?
- Не надо, - жалобно пробормотал бородач.
- Не надо? А что надо? Пятнадцать суток? Могу по знакомству и об этом похлопотать. А?
- Я прошу прощения у товарища дружинника. Я не хотел его задевать. Просто он под горячую руку попался.
- Под горячую руку?! А ты его оттолкнул. Что же ты молчишь? Было или не было?
- Было, - хмуро признался бородач. - Отпустите меня, товарищ сержант, честное слово, больше не буду! Честное слово! Ну, простите меня, пожалуйста, прощения прошу. Ну, пожалуйста!
И вдруг Таня услышала всхлипывания - бородач заплакал!
"Боже мой, как противно! - с отвращением подумала она, на миг позабыв о своих неприятностях. - Разве можно так унижаться!"
Двое друзей и девушка начали просить сержанта и дружинника, чтобы они простили бородача, никуда не сообщали, поверили его честному слову.
- Знаете, товарищ сержант, это на него что-то нашло. Вообще-то он хороший, тихий парень. Никогда не ругается - просто у него сегодня в институте случилось кое-что. А теперь еще и это. Он по глупости, по молодости.
- Ничего себе по молодости! Совершенно взрослый, за поступки свои должен отвечать.
- Товарищ сержант! Он на самом деле хороший человек. Семья интеллигентная. Первый раз с ним такое. И - последний! Отпустите его. Мы за него ручаемся. Так нехорошо получилось.
- Хорошие у тебя друзья, Клумак. Ничего не скажешь. Даже девушка тебя, грубияна, защищает. А постричься все-таки надо. Нечего людей стращать - до самых глаз зарос.
- Так он ведь поэт! - с благоговением сказала девушка.
- Поэт? - удивился сержант. - Как же он пишет, если так разговаривает на улице? Что он может сказать людям? Что у него за душой?
- Зачем вы так говорите, вы же не читали его стихов! - обиженно ответила девушка. - Правда, он еще молодой, но будет, будет печататься. Вот увидите.
- Гм, - вздохнул сержант. - А постричься все-таки придется.
- Я постригусь, - захныкал бородач. - И побреюсь.
- Хорошо. Приведите себя в порядок и завтра зайдете ко мне в человеческом виде. Тогда и поговорим. Идите.
