Внутри второй медальон был пуст. Даже сохранилось немного обычной пыли. И больше – ничего. Если не считать того, что внутренние поверхности половинок его переливались цветами радуги. Причем рисунок медленно плыл по поверхности материала, из которого были изготовлены безделушки, плавно меняя цвета спектра. Казалось, что у картинок нет поверхности и они уходят куда-то в бесконечность. Но когда Иван попытался проверить это попавшейся под руку ручкой, та уперлась в нечто твердое…
Зазвенел сигнал побудки. Де Берг закрыл оба медальона и торопливо повесил их на шею. Застегнул комбинезон. Вовремя. Две головы на подушке зашевелились, потом распахнули сонные глазенки. Миша приподнялся, посмотрел на Вредину, потом на Ивана. Постепенно его лицо прояснилось, и наконец, когда мальчик сообразил, что отец ему не привиделся, а собственной персоной восседает в кресле за столом, одеяло отлетело в сторону, а он вихрем преодолел то немногое расстояние, разделяющее их, и с криком вцепился в отца:
– Папа!..
Де Берг не успел ничего произнести или сделать какое-либо движение, как в него вцепился второй такой же возбужденный вихрь и закричал:
– Дядя!..
Вредина тоже ухватилась за мужчину, плача от радости.
…Дети, когда отца Михаила увезли на носилках в госпиталь, долго сидели в одиночестве. Из-за всеобщей суеты про них просто забыли. Потом мальчик, видя, что его новая подруга молча трясется от страха, все-таки решил вести себя по-мужски. Он нашел свою запасную пижаму и отдал ее Вредине. Та послушно переоделась в душе, и они улеглись в кровать, тесно обнявшись от страха. Эта близость помогла обоим немного успокоиться и уснуть. А утром случилось чудо: в каюте за столом сидел Иван. Веселый и абсолютно здоровый…
Успокоив детей и велев им привести себя в порядок и позавтракать, де Берг поспешил в рубку крейсера. Его появление все восприняли, словно чудо. Еще вчера командир находился в непонятном состоянии, чуть ли не в коме. А сегодня – бодр, свеж и абсолютно нормален с виду!
– Старший офицер, ко мне!
Кристофер явился тут же. Иван поманил его за собой, уводя прочь из общего помещения. Учинять разнос на глазах подчиненных их начальнику – значит ронять его авторитет. Ледяным тоном де Берг спросил:
– Потрудитесь объяснить, господин старший офицер, что за ерунду вы устроили вчера вечером?
На лице того появилось недоумение:
– Простите, командир… Не понимаю, о чем вы?!
Иван чуть не вспылил, но сдержался и тем же холодным тоном объяснил:
