— Я видел. Как это он вырос, если он не мог вырасти!
— Да ведь я поливал его! Он там растет, как цветочек!
— Поливать мало.
— Папа, я его твоей линейкой померил! Правда-правда! Он вырос. Помнишь, какой он маленький был?
Иванов устал и вымок, и было уже поздно, и голова у него была занята аварией; он завернул малыша в махровую простыню, вытер порозовевшее личико и заглянул в глаза сына. Объяснять из биологии то, что он сам едва помнил? Иванов поднял сына и прижал его к груди.
— Эта палочка не может вырасти, потому что у нее нет корня.
Иванов опустил мальчика на постель, укрыл.
— Понимаешь, сын?
Мальчик вздохнул. Иванов присел на край постели. Мальчик вздохнул еще раз, — глубоко, прерывисто.
— Что с тобой?
— Ничего, папа. Ты посидишь у меня?
— Конечно.
Сын закрыл глаза. Иванов решил, что он заснул.
— Ты здесь? — спросил мальчик, не раскрывая глаз.
— Да. Я здесь.
— Папа, а разве у всех корень? У цветов, у деревьев?
— Обязательно. У каждого цветка, у каждой травинки. И у каждого дерева есть корень.
Сын опять вздохнул.
Потом Иванов увидел, как сын высунул язычок и облизал губы.
— Папа, а у человека есть корень?
Иванов провел рукой по лицу.
— Нет, — сказал он, — у человека нет корня.
Затем, оправившись от неожиданностей, спохватился:
— Хотя, знаешь, в общем-то есть…
— А какой у человека корень? Как у дерева?
Иванов был в затруднении.
— Ну, вот дерево через корень питается, водичку пьет. И мы ведь с тобой тоже…
— Значит, у человека корень в животе?
Иванов опешил.
— Нет… Не думаю. Может, в сердце?
— А почему — в сердце?
— Ну… Оно все-таки самое важное. Вот послушай, как оно у тебя бьется. И ведь так все время, без отдыха.
— И когда я сплю?
— И когда спишь.
— Здорово…. Значит, корень у человека — это сердце?
— Возможно. А может быть, корень для человека — это родители. Как ты думаешь?
Иванов надеялся, что мальчик опит.
— Папа с мамой, да?
— Да, сын, мама с папой…
— Ну, а еще, папа? Рассказывай. Ну, пожалуйста.
— Или, вообще, люди, которые нас растили, нам помогали. Спишь?
— Нет, не сплю. Ты говори, я слушаю.
— А может, это место, где человек родился.
— Родина?
— Да. А еще, может быть, это дети.
— Как я?
— Конечно. Вот ты — мой корень. Самый главный.
— Значит, я твой маленький корень.
— А вырастешь — будешь мой большой корень. Корни вырастают и становятся больше самих деревьев… Да, дети, конечно. И люди, которым мы помогаем. О ком заботимся. Спишь?
Ответа не было. Иванов наклонился к сыну, чтобы услышать его дыхание, и замер так, над его лицом, закрыв глаза, сжав губы. Затем поднялся, проверил краны, выключил везде свет и лег.
