Она безвольно сидит в луже крови, которая вытекает на татами из неподвижно лежащего обнаженного тела правителя Мори. Одна белая хризантема плавает в крови, и ее лепестки постепенно краснеют. Ее руки повернуты ладонями вверх. Она держит в них отрезанные, покрытые кровью гениталии правителя Мори, теплые и липкие, как свежее мясо.
«Это тебе по заслугам, порочный выродок».
Эти слова злорадно и торжествующе отдавались в душе Рэйко. Испытанное потрясение раскололо транс. Ее тело забилось в судорогах; руки и ноги задергались. Она выпрямилась, упала вперед и завыла.
— Рэйко-сан! — крикнул кто-то.
Она обернулась и увидела Мидори, стоявшую в дверях. На лице Мидори застыло выражение замешательства и тревоги. Она бросилась к Рэйко и обняла ее.
— Я слышала, что произошло. Мне так жаль! Я бы пришла вчера, но малышка заболела. Как вы?
Сострадание подруги несколько успокоило Рэйко. Несмотря на то что сердце продолжало бешено стучать, а тело никак не могло справиться с дрожью, истерика стала отступать. Немного успокоившись на груди Мидори, она перевела дух.
— Да. Все хорошо. Спасибо, что ты пришла. Я очень рада тебя видеть.
Она вдруг поняла, что ни одна из женщин, которых она считала подругами, не пришла к ней после убийства; не приходили и родственницы. Боязнь того, что их будут связывать в разговорах со скандальной преступницей, какой она оказалась, пересиливала даже их любопытство. Вчера в полдень ее навестил отец, но она была так измучена первой попыткой восстановить обстоятельства ночи убийства, что едва могла разговаривать с ним. Остальные явно остерегались быть с ней рядом. Она стала парией.
— Я услышала, как вы кричали, — сказала Мидори. — Что случилось?
«Только то, что госпожа Мори права: я и правитель Мори были любовниками; я заставила его переспать со мной в ту ночь; потом я зарезала его, так как он отверг меня. А убив, я его кастрировала. Это тебе по заслугам, порочный выродок».
Рэйко с силой выдохнула воздух. Она не могла сказать Мидори, что теперь ей точно известно, что это она убила правителя Мори, и лучшим доказательством этого является ее собственная память.
— Должно быть, плохой сон, — вместо этого проговорила она. «Плохой сон, который является реальностью и не проходит».
— Я знаю, что вы не делали этого, — сказала Мидори с искренней, от всего сердца убежденностью. — Что бы там ни говорили.
Рэйко могла представить, что о ней говорят. У нее защипало глаза от слез благодарности.
