профессии, щелкнув жвачкой, во всеуслышание спросила: «мы тут поспорили насчет юбилея… 70 или 75?». Вечно молодая Л. Гурченко (1935 – 2011) в двухчасовом сольном концерте не только пела, но и танцевала: чечетку, вальс, даже канкан, с двадцатью партнерами, на высоченных шпильках; абсолютно все печатные органы отклики на ее выступление начали со слов: «в свои 74 года…».
Многие дамы держат дату рождения в секрете: на бестактный вопрос «сколько вам лет» Марлен Дитрих (1901 – 1992) высокомерно отвечала: «я не думаю о своих годах», знаменитая цыганская актриса Ляля Черная (1909 – 1982) изображала замешательство: «ой! так просто, с ходу не подсчитать!», мало кому известная красавица Зинаида И. ослепительно улыбается: «сколько дадите», а Лидия Т., мрачно глядя в сторону, говорит: «не помню». А тем, кто не скрывает возраст и отважно рубит правду о своих 68, хочется услышать: «не может быть! выглядите вы гораздо моложе!»; «я думал, не больше 80» – польстил президент Медведев 95-летней долгожительнице.
Женское беспокойство понуждает прибегать к гороскопам, пасьянсам, отгадывать будущее в вещих снах и знаках, отыскивать недостатки в невестке, которая, без каких-нибудь особых достоинств и прав, завладела любимым сыном. Хочется скрыться, спрятаться, замаскироваться, прибегая к различным способам самообмана, потому что реакция других обличает куда больнее, чем зеркало. Людмила К., к примеру, панически испугалась встречи с бывшими одноклассниками, убедила себя именно этим вечером в мнимой болезни матери и осталась дома, а Марина Ю., страшась встречи с давним поклонником, свалившимся из Америки через пятнадцать лет, тянула до последнего, натуральным образом поднялось давление и свидание сорвалось; приятель, надо отдать ему должное, умолчал, что догадался о подлинной причине.
Да что Людмила и Марина! Вера Фигнер, профессиональная революционерка, просидевшая 20 лет в тюрьме, несгибаемый борец, железные нервы, человек идеи, и та отвергала просьбы художников рисовать для истории ее портрет, опасаясь показываться старой и некрасивой. По той же причине великая Грета Гарбо оставила артистическую карьеру в 36 лет, и с тех пор ее никто не видел. Марлен Дитрих в старости уклонялась от встреч даже с близкими когда-то людьми. Раиса П., услышав однажды в магазине «ну давай шевелись, бабуля», в дальнейшем упрямо отказывалась выходить из квартиры, ссылаясь на больные ноги, множество ступенек повсюду и пыль на улице.
