У нас и не только у нас старость зачастую ассоциируется с бедностью; на улицах всё еще встречаются старики – собиратели пустых бутылок, алюминиевых банок из-под веселящих напитков, макулатурных коробок у магазинов; а вот сельские бабушки нищенствуют только если пьют, что, увы, случается, а большинство еще и кормит городских детей и внуков, выращивая овощи, картошку, кур, гусей.
Старики советского воспитания и мировоззрения, разумеется, профаны в экономике и законодательстве, они наивны, бессильны перед рыночными махинациями и часто становятся жертвами мошенничества в сфере недвижимости: одинокому владельцу оплачивать резко вздорожавшую жилплощадь пенсии не хватает, он заключает правовую сделку, договор о пожизненном содержании, согласно которому передает свою квартиру в собственность на условии, что останется в ней пожизненно, а покупатель будет обеспечивать его питанием, одеждой, ухаживать в случае болезни и в свое время прилично похоронит. При вечной остроте квартирного вопроса и запредельных ценах на квадратные метры желающих наследовать жилье толпы, и среди них немало злоумышленников, готовых ускорить исполнение завещания, т.е. смерть хозяина.
Бывает, и родственники, даже родные дети, в ожидании наследства загоняют стариков в гроб избиениями, истязаниями, оскорблениями; в Семейном кодексе РФ имеется статья о защите несовершеннолетних детей от проявлений насилия, есть закон о жестоком обращении с животными, но в отношении тех, кто обижает собственных родителей, никаких санкций не прописано.
Конечно, одинокие имеют возможность поселиться в доме для престарелых, однако статистика свидетельствует, что у обитателей этих домов предрасположенность к преждевременной смерти гораздо больше: они лишены общения с людьми других поколений и вынуждены наблюдать лишь разрушение себе подобных и частые похороны; угнетают дефицит движения, безделье, пустота, невостребованность, бесплодность собственного бытия, отсюда чувство глухого одиночества и обреченности.
Со стороны кажется, что в интернате неплохо: отпадают заботы о завтрашнем дне, вокруг люди, коллектив, сплетни, даже романы, одним словом, бурлит общественная жизнь; наличествует и медицинское обслуживание, но, конечно, персонал относится к обитателям прохладно, понимая, что от старости лекарства нет, а пациенты пристают, досаждают, требуя уколов и таблеток; на самом деле вряд ли они надеются на радикальное улучшение здоровья, а желают всего лишь утешения и сострадания, наивно пытаясь лишний раз привлечь к себе внимание.
