Вышел из комнаты я уже в кольчуге, с мечом на поясе и пистолетом в кармане. Но с ним я, правда, и расставался, даже когда переоделся, просто в другой карман переложил. Платон был в зале, я подошел к барной стойке, стоя за которой, он меланхолично протирал стаканы, положил на него золотую монету - небольшим (вот жмот) количеством таких денег меня снабдил Шутник - и спросил:
- Этого достаточно?
Платон молча кивнул, но по его заблестевшим глазам я сообразил, что сумма эта более чем приличная. Ну, не радуйся, сейчас я тебя еще озадачу.
- Я хочу оставить тебе на хранение свои вещи. Ненадолго, не бойся, но если что-нибудь пропадет - поверь, я бы на твоем месте повесился, это не так болезненно. Что я могу, ты уже знаешь. И еще. Лошадь здесь достать можно?
Через полчаса я уже покачивался в седле дряхлой клячи, взятой у Платона под залог двух золотых за грабительскую сумму еще в один. Меня это, правда, не слишком волновало - если я выиграю, то деньги вряд ли будут играть для меня хоть какую-то роль, ну а если проиграю - тем более. Мертвым деньги ни к чему.
Мерная езда (ну, галопом такую лошадь пускать было страшно, а рысью - жалко, поэтому пускай идет шагом) несмотря на дождь медленно, но неуклонно вгоняла меня в состояние полудремы. Лошадь шла со скоростью пешехода, может, чуть быстрее, поэтому я не боялся упасть, хотя наездником был посредственным - так, в детстве в деревне с пацанами катался, да иногда в городе, на конной станции, брал лошадей покататься. У нас там ребята бизнес делают, катают детей по площадям да туристам иногда лошадей на прокат дают - у нас красивые места, и покататься за городом есть где. В общем, миллионов не сделаешь, но копеечка малая капает стабильно, так что молодцы ребята, да и мне самому нравится галопом да по полям! Но, увы, наездник я не блестящий, хотя уже сам факт, что в седле держаться умею, для меня сейчас, в этом примитивном мире, огромный бонус.
Хорошо, что я все же не задремал. Прямо перед лошадью, чавкая босыми ногами по жидкой грязи, вышел здоровенный, заросший черной бородой мужик. Вскинул руку, и лошадь, как ни странно, поняла его - видать, правда, что примитивные создания легко находят общий язык. В общем, встала моя кобыла, как вкопанная, и я, качнувшись от смены скорости, окончательно проснулся.
- Ну что, мил человек, слезай - приехали. Да ты слезай, слезай, не бойся - походи ножками по землице нашей грешной. Напоследок…
А, это, похоже, те самые разбойники, про которых мне Платон рассказывал. Смотрю на мужика, потом оглядываюсь вокруг - ну да, все верно, не один он, поэтому и держится так уверенно. Позади него на дорогу выползли еще четверо, вооруженных чем попало, от дубины до неплохого на вид меча. Если чернобородый не дурак (то, что он не трус, и без того ясно, иначе не выбрал бы себе работу с риском, да и навстречу воину первым не вышел), то в кустах сидит кто-нибудь с луком или арбалетом, хотя, может, и нет - все-таки очень сыро, тетива должна моментально размокать. Я, конечно, могу и ошибаться, но что-то такое я слышал, жаль, не интересовался специально.
