— Вот что-о! — искренне изумился Сыромолотов. — Так там не для экспорта к дуракам нашим, ко всяким Щукиным и Морозовым, существуют все эти лучизмы?! Там этим увлекаются сами?.. По-твоему как будто так?.. Не верю!..
Уже по тому, как начинали загораться глаза отца и большелобая голова стала откидываться назад, ясно становилось Ване, что скоро должна оборваться беседа; однако он даже и не пытался удержаться; сам покатился вниз.
— Верь или не верь, только в искусстве теперь много ищут.
— И находят?.. Много ищут и… что именно находят?..
Он перестал есть, только следил, как пережевывает баранину Ваня.
— Пустоту?.. Так ты думаешь?.. — медленно спросил Ваня. — Нет, — есть в том, что находят, много современного… И потому именно ценного, что современного…
— А-а!.. Ого!.. Искусство, потому только ценно, что современно?.. Например, — искусство средних веков до Ренессанса?.. Это там последний крик моды — современность?..
Ваня сказал спокойно:
— Последний крик я еще здесь слышал… Слишком навалилось старое… Нечем было дышать…
— Ага!.. И я уже это слышал… Или где-то читал… Даже таким, как ты, нечем дышать?..
— Видишь ли, папа… Слишком много машин нахлынуло в жизнь, поэтому…
— Их надобно уничтожить?.. Чтобы дышать? — живо перебил отец.
— Напротив!.. Их надо успеть переварить… потому что потом будет еще больше…
— Впитать в себя?
— Именно!.. Впитать в себя и по ним перестраиваться?
— По машинам перестраиваться?
— Отчего же нет?.. Раньше говорили ведь, например; «Человек этот точен, как часы». Часы тоже машина…
— А теперь нужно бегать и прыгать головой вниз с пятого этажа, как Глупышкин в кинематографе?.. И оставаться целым?..
— Я еще не знаю сам, как надо: так или иначе, — раздумчиво проговорил Ваня. — Однако в жизни появился бешеный темп…
— Ну!..
— Этот бешеный темп проник и в искусство…
— Этто… Этто… Четыре года писал Леонардо свою «Джиоконду»!.. Четыре года!.. За сколько времени могут написать ее при твоем бешеном темпе?.. А?.. За четыре часа?.. И напишут?.. И выйдет «Джиоконда»?..
— Ты все вытаскиваешь мертвецов из могил!.. Пусть их спят! — улыбнулся криво Ваня. — Давно уж все забыли о «Джиоконде»!..
— А!.. Вот что ты вывез из-за границы!.. Хвалю!.. Эта смелость… была и в мое время, конечно!.. Кто не находил, что у «мадонн» Рафаэля бараньи глаза?.. Новые птицы, — новые песни… Но к чему же, однако, пришли?.. Венец и предел?.. Венец и предел?.. Что и кто? Нет, — это мне серьезно хотелось бы знать!.. Я… знай, я твой внимательный слушатель!..
