Кондрад в шутливом ужасе закатил глаза:
— Ни за что! Пусть боги хранят меня!
В ушах заложило от визга сотельницы:
— Хам и быдло!
Крыша ушла в бреющий полет, и я помахала ей вослед белым платочком. Опомнившись, сменила белый на черный с черепом и скрещенными костями и прорычала:
— Всем! Молчать! Слушать! Бояться! Ты, — ткнула пальцем себя в грудь, — накрылась веником и не отсвечиваешь! Ты! — Палец развернулся в сторону кровати. — Еще одно слово, и состав твоих зубов тронется в обратном направлении!
Визг начал удаляться и затих где-то внизу, сменившись бормотанием и всхлипами. Вот она какая, шизофрения… На мужчину мой рык не сильно подействовал, он молчал, но на губах играла крайне зловредная ухмылка. Сейчас забуду, что он мне нравится, и дам в лобешник от души, чтоб от сердца отлегло! Потерев виски и сосредоточившись, возобновила тему:
— Так что насчет пропуска?
Комическое выражение ужаса на красивом лице.
— Госпожа разрешает мне слово молвить?
Остряк-самоучка! Подыграла:
— Дозволяю! Но по делу. Я жду ответа.
Он разглядывал меня с видом патологоанатома. Вспомните любой зарубежный детектив, как эти маньяки от профессии вожделенно смотрят на объект, зажав в зубах скальпель и уцепившись за пилу для лоботомии. В данный момент под его взглядом я ощущала себя именно таким препарируемым объектом. Налюбовавшись, мужчина выдал вердикт:
— Сказать могу, только зачем? Ты до внешних ворот даже не доберешься. По всему периметру стены стоят патрули, охрана караулит около каждого внешнего выхода из потайного хода. Как ты бежать собираешься?
— По внешнему периметру или внутреннему? — маленькое жизненно важное уточнение.
В его взгляде скальпель сменился лазером.
— Зачем тебе знать?
Блин, у меня только пара часов в запасе перед рассветом, а мы все на одном месте топчемся.
— Для общей эрудиции. Впрочем, я тебе и сама скажу: по внутреннему. За ворота из-за жуткой вони никто не сунется. Ведь так? Я права?
— Допустим, так. Каков твой план побега?
Ага, прям я тебе все и доложила.
— За меня не переживай — я найду, чем удивить. Ты попросту изреки требуемое, и попрощаемся. Или тебе все-таки неймется испытать незабываемые ощущения сексуального домогательства? Уверяю тебя, фантазия у меня буйная и далеко продвинутая, как ты уже мог догадаться, так что дело твое…
— Дорсет, — Кондрад прервал мой пламенный монолог.
— Ну и чудненько. — Я слезла с «насеста» и уже направилась к окну.
Но меня остановили следующей фразой:
