— О жизни иной, вечной, думать надо постоянно, а торопить прихода её не следует. И ещё скажу: надежда умирает последней, потому, пока жива ты, верь, что наступит миг встречи с сыном.
— Спасибо на добром слове, Евфимия, коли б не ты, не дочки твои разлюбезные давно скончалась бы я.
— Софьюшка, ты, наверно, слышала о кончине боярина Ивана Фёдоровича Бельского в темнице на Белоозере. Вчера в Спасо-Евфимиевской обители были послушники из Кирилло-Белозерского монастыря, они приехали в Санниково, чтобы купить для своей токаренной мастерской чурки вязовые, — из них умельцы ложки прославленные кирилловские точат; так те послушники сказывали, что Бельский принял смерть от злодеев, посланных боярином Андреем Михайловичем Шуйским, — они явились в темницу и задушили Ивана Фёдоровича.
— Господи, неужто это правда?
— Послушники крест на том целовали.
— Когда жила я в палатах великокняжеских, то насмотрелась, как бояре друг с другом враждуют, но никогда такого зверства не было, какое злодей Шуйский сотворил.
— Многие в Москве потрясены этой вестью; сказывают, будто Иван Васильевич Шуйский, как узнал от Андрея, что тот с Бельским сотворил, тотчас же и умер в день мученика Исидора.
— Пошто же Господь Андрея-то не покарал?
— Господь Бог памятлив, он непременно покарает злодея, попомни мои слова, Софья!
Соломония горестно покачала головой.
— Много людей, которых я знавала, поумирало, видать, и мне скоро конец придёт.
— Да не печалься ты, Софьюшка! А люди и впрямь мрут как мухи. Вчера сказывали прибывшие из Москвы люди, будто преставился Иван Юрьевич Шигона, ты его, поди, помнишь.
— Как мне не помнить Шигону, коли он усердно помогал митрополиту Даниилу постригать меня, а когда я куколь ненавистный стала топтать, огрел меня плёткой!
— Ты уж прости его великодушно — не принято среди православных про покойников дурно говорить. К тому же не по своей воле участвовал он в пострижении, а по поручению Василия Ивановича.
— Шигону ты оправдываешь, а Василия Ивановича хулишь, хотя он тоже покойник.
— Давно простила я Василия Ивановича, а всё равно нет-нет да и сорвётся с языка укор ему, уж больно плохо он обошёлся с нами, с Шемячичами. Нынче же покаюсь перед священником, поставлю свечку за упокой души великого князя.
Колокола позвали верующих к вечерне.
В келью Андриана вошёл Пахомий, молча постоял над хворым Кудеяром — тот уже несколько дней не приходил в сознание.
— Послал я послушника за Козлихой, може, она чем поможет. Вообще-то не люблю я её, многие говорят про неё-колдунья. Да что делать? В Веденееве схоронили Ольку Финогенову, обесчещенную боярином Шуйским и ближними его людьми.
