Сердце Ивана Фёдоровича радостно дрогнуло, он не ошибся: звуки шагов смолкли возле его двери. Вот скрипнул ключ в замке. Замок тяжёлый, скрипучий. Вот распахнулась дверь, и в темницу вошли торе. Тот, что зарос рыжими волосами, пристально глянув на него, прохрипел:
— Здравствуй, боярин.
Самый высокий из вошедших смотрит на него как-то странно, оценивающе, нагло. Ивану Фёдоровичу при виде гостей стало не по себе — государь никогда не послал бы за ним таких гонцов.
— Кто вы такие?
— Коли ты хочешь это знать, я отвечу. Меня Петроком Зайцевым кличут. Его, — показал скрюченным пальцем с грязным ногтем рыжий детина на высокого парня, — Митькой Клобуковым, а этого — Ивашкой Сергеевым. Тебе-то пошто знать это, боярин?
— Что вам от меня надобно?
— А ничего. Андрей Михалыч Шуйский прислал нас к тебе покалякать по душам.
— Кончай, Петрок, пустословить, нам спешить нужно.
— Ты, Ивашка, не суетись, — рыжий детина дыхнул на боярина перегаром, отчего тот отшатнулся к стене. — Что-то ты, боярин, пугливым стал.
— Нечего мне бояться.
— И Шуйских ты не боишься?
— А чего мне их бояться? Я им вреда не чинил.
— Вот те на! А не по твоей ли воле Андрея Михалыча сначала во Псков послали наместником, а как отозвали с наместничества, так убрали с глаз долой подале? А кто Ивана Василича во Владимир загнал?
— На то была воля государя и митрополита Иоасафа.
— На государя да митрополита ты вину не вали, Иоасаф здесь недалече — в Кирилловом монастыре грехи замаливает. Вряд ли он согласится с тобой, боярин. Ты сам, пользуясь малолетством государя, вредил Шуйским, за что и ответ должен держать.
Петрок неспешно извлёк из кармана моток прочной верёвки. При виде её Бельский громко закричал:
— Эй, стража!
— Потише ты ори, стерва! — Ивашка коротким резким движением ударил боярина ниже груди. Тот ойкнул и стал медленно оседать на пол.
— Убери свою верёвку, — приказал Митька, — я его и так, как гниду, прикончу.
Длинная рука потянулась к горлу боярина. Иван Фёдорович, придя в себя, изо всех сил впился в неё зубами. Митька отдёрнул руку, скверно выругался. Петрок громко захохотал.
— Что, Клобук, получил?
— Эй, стража! — вновь закричал Бельский. Ивашка с силой пнул его в лицо сапогом.
— Пока не очухался, берись за горло.
Все трое навалились на боярина: Ивашка зажал рот, Митька железной хваткой вцепился в горло. Бельский дрыгал ногами, извивался всем телом, потом затих.
Убедившись в том, что боярин мёртв, убийцы миновали пустынные сени, вышли на крыльцо. Перед тюрьмой стояли люди и молча смотрели на запыхавшихся, вспотевших палачей. Те при виде толпы ощерились. Озираясь по сторонам, прошли к своим лошадям, вскочили в сёдла и галопом устремились в сторону Ярославля.
