Несколько мгновений Мерчисон молча созерцала процесс заправки Конвея «топливом», после чего серьезно проговорила:
– Никакие обходные маневры с Торннастором не нужны. Он просто жаждет поучаствовать в работе с Защитником Нерожденных. Во главе этого проекта поставили бы его, если бы не твое звание Старшего врача и тот факт, что ты был первым, кому довелось столкнуться с этим чудищем. Кроме того, ты стажируешься на диагноста. Торни будет только рад оказать тебе любую помощь.
А вот если ты не обратишься к нему за советом, – улыбнулась Мерчисон, – наш Главный патофизиолог просто растопчет тебя всеми своими шестью тяжеленными ножищами.
– Мне бы тоже хотелось помочь тебе, друг Конвей, – вступил в разговор Приликла. – Однако, учитывая солидную мышечную массу пациента, моя помощь может быть только дистанционной.
– И мне бы тоже хотелось помочь, – заявил Данальта.
– А я, – буркнула Нэйдрад, оторвав взгляд от тарелки с зеленоватой мешаниной, столь лакомой для вкусовых рецепторов кельгиан, – буду продолжать делать то, что мне велят.
Конвей рассмеялся.
– Спасибо вам, друзья, – поблагодарил он коллег и добавил, обратившись к Мерчисон:
– Схожу с тобой в Отделение Патофизиологии, потолкую с Торннастором. Между прочим, не так уж я и заносчив. И если мне удастся обмолвиться о гоглесканской проблеме, и о палате для престарелых ФРОБ, и ещё о всякой всячине, которую мне…
– Торннастора, – уверенно проговорила Мерчисон, – интересует все. И он готов сунуть свой безразмерный обонятельный орган во всё на свете.
После встречи с заведующим Отделением Патофизиологии Конвей значительно приободрился. А встреча продлилась до самого окончания рабочего дня, поскольку периоды бодрствования и сна у тралтанов гораздо дольше, чем у людей. Торннастор был самым заядлым сплетником в госпитале. Казалось, его рты никогда не закрываются. Между тем он был первоклассным специалистом, и всему тому, что он знал о патофизиологии всевозможных инопланетян, можно было верить с закрытыми глазами. Да и в других областях медицины Торннастор был весьма и весьма сведущ.
Торннастор желал знать всё, но и сам скрытничать не собирался.
– Как вы уже знаете, Конвей, – высокопарно заявил он, когда Конвей уже собрался уходить, – мы, диагносты, считаемся представителями медицинской элиты. К нам относятся с уважением, насколько это возможно в стенах этого сумасшедшего дома, но нас немного жалеют за те психологические страдания, которые нам приходится терпеть, а к творимым нами медицинским чудесам другие медики подходят, я бы сказал, несколько легкомысленно.
