Замечу, что подкованные дамы бывают весьма упорны в отстаивании своих взглядов.
Наконец в конце дня, оскорблённый и разочарованный в своих лучших чувствах, я отправился домой, прихватив с собою журнал "Астрономический вестник". Не то, чтобы я сильно любил и уважал этот журнал, но мы делали для мудрых астрономов одну работу, и потому с данным изданием следовало познакомиться.
Вечером дома я сел читать его и нашёл там потрясающе интересные сведения; вначале - об астроклимате каких-то географических пунктов Арслан и Кумбель, неведомых мне; далее - о расчёте фильтров Шольца, тоже мне неизвестных. Добросовестно перелистав сии выдающиеся труды, я наткнулся на цикл статей о пульсарах и данным чтивом увлёкся. Эти вращающиеся нейтронные звёзды до сих пор окружены неким таинственным ореолом, потому что вызвали когда-то переполох в научном мире. Они, пульсары, вращаясь с кошмарной скоростью, излучают радиосигналы, очень похожие на импульсы земных локаторов, вследствие чего английские астрономы, первыми нашедшие эти импульсы, вообразили себе чёрт знает что. Локаторы во Вселенной... Ну, люди они учёные, с фантазией, работа у них нервная, всё время в ночную смену... Бывает.
Короче, углубившись, я побрёл в кухню, включил свет и листал там страницу за страницей, изредка поглядывая на часы. Было уже около двух часов ночи, когда со стороны дальней нашей комнаты, выходившей окном на реку, послышался странный тихий звук. По стене что-то скребло или шуршало.
Домовой ночью шалит, подумал я, прислушиваясь, но тут вспомнил, что окно в той комнате слегка приоткрыто для бесперебойного снабжения квартиры в ночное время свежим воздухом. А если не домовой?
Снова послышалось тихое шуршание и вслед за ним раздался отчётливый звук: звякнул плохо прибитый к раме окна с наружной стороны железный козырёк. На него поставили что-то увесистое.
Я вспорхнул со стула. Выключил свет. И, крадучись, прошёл в комнату.
Окно не было закрыто шторой, но подозрительного я ничего не разглядел. Остановившись возле старинного шкафа, наследства родителей, я бесшумно приоткрыл дверцу и, не глядя, вытащил из угла его небольшой туристический топор. На всякий случай. Потом подошёл к окну, тихо потащил на себя раму и осторожно выглянул наружу.
С правой стороны от окна висел, прилепившись к стене, человек.
Так мне показалось в первый момент. Потом я увидел, что ноги у человека расставлены, одну он водрузил на мой подоконник, а другою опирался на решётку балкона. Не нашего балкона, соседнего, принадлежащего Худорожкову. Вверх, к крыше, от его пояса уходила верёвка. Голова человека, почему-то в каске, была повёрнута в сторону, он обозревал балкон, а руками упирался в стену.
