Пацюк продолжал молча жевать кость.
Я проглотил кусок колбасы, послушал, о чем разглагольствовал сильно захмелевший замнач отдела и снова повернулся к технологу.
- У него есть там родственники?
- Дурак, - ответил непонятно кому Пацюк, отбросил изъеденную кость и потянулся к стакану с пивом.
- Кто? - с опаской спросил я.
Технолог мельком взглянул на меня, удивляясь, видимо, такой непонятливости, и кратко объяснил:
- Ты.
- Почему? - опять спросил я после небольшого молчания.
- Потому, - проворчал он. - Надо было проценты с него содрать.
- Послушай, что за проценты? - подскочил я на стуле.
В ответ Пацюк уложил с некоторым трудом на груди свои руки и стал молча обозревать стол непреклонным ревизорским взглядом.
- Слушай, Володя, ты же всё на свете знаешь, - заговорил я как можно более дружелюбно. - Ты же, не во гнев будь сказано, это самое... с нечистой силой накоротке. Сделай милость...
- А ты Вакулу из себя не строй, - заворчал Пацюк, слегка, впрочем, ухмыляясь. - Кузнец какой нашёлся. К покупателю он едет, металл показать.
- Ка... какой металл? - изумился я. - Золото?
- Не рыжьё. Металл. С рудника.
- Он что... ещё и на руднике работает?
Пацюк хохотнул, колыхнув животом, и ответил:
- Работает. Шестеркой.
И, наклонившись над столом, потянулся к пирогу с капустой.
- Только я тебе ничего не говорил, - пробубнил он, вгрызаясь в пирог со зверским выражением лица. - И ты ничего не слышал.
- Само собой, - подтвердил я.
И разговор на этом закончился.
* * *
На следующий день работалось мне без энтузиазма. Каждые четверть часа я бегал вниз пить газировку; голова, однако, не прояснялась. Деловые контакты были тоже не из удачных. Утром я отправился в конструкторское бюро проталкивать собственные заказы, завалявшиеся где-то в конструкторских шкафах, и у кульмана затеял нервную беседу с человеком, который всю сознательную жизнь рисовал для научных деятелей чертежи разных заумных механизмов, по большей части так и не заработавших чёрт знает по каким причинам. И потому считал их - научных деятелей - разгильдяями и безответственными лицами. Переубедить его в этой нашей беседе я не смог и вернулся на своё рабочее место, естественно, возмущённым. Тут ко мне привели некую весьма подкованную даму, чтобы проконсультировать её на предмет проведения на наших лазерных стендах каких-то идиотских экспериментов. Даме почему-то пришло в голову консультацию использовать как трибуну для выступления, сурово критикующего наши методы работы со стендами. Напрасно я уверял её, что методы работы проверены опытом; она говорила, что ей со стороны виднее и осталась при своём мнении.
