Но такого решения не последовало. Самая мысль о том, что русское изобретение может оказаться лучше иностранного, казалась царским сановникам недопустимой.
Мосин хорошо понимал, что наступает момент, когда должна решиться судьба его многолетнего труда, и с исключительной настойчивостью завершал работы по изготовлению своих винтовок в Туле. К началу августа в Петербург поступили винтовки Мосина за №5 и 6.
Вскоре военный министр прибыл в Тулу для личного ознакомления с ходом работ в связи с предстоящими испытаниями стрелкового оружия. Он явно сомневался в успехе винтовки Мосина на предстоящих испытаниях. Но в то же время 10 сентября 1890 года военный министр, осматривая сборку трёхлинейных винтовок Мосина, присутствуя при стрельбе, лицемерно расточал похвалы и обещания изобретателю.
14 сентября Мосин писал заместителю начальника главного артиллерийского управления генералу Крыжановскому: «В присутствии военного министра ружья действовали отлично, выпущено было до трехсот патронов… Военный министр был ко мне очень ласков, несколько раз на заводе при всех высказывал, что мой успех будет его успехом, а при прощании на вокзале сказал: «Поеду молиться московским угодникам об успехе нашего дела». Лицемерная любезность Ванновского и его «богомольное» заявление по существу не меняли дела. Министр решил ждать итога испытаний.
Хотя военный министр Ванновский и «изволил найти всё в порядке» и даже, в подражание «высочайшим особам», оттиснул название завода на стволе мосинской винтовки, чтобы собственноручно удостоверить свою причастность к его работам, на пути конструктора возникали всё новые и новые препятствия.
В письме от 14 сентября 1890 года к председателю комиссии по разработке малокалиберной винтовки генералу Чагину Мосин рисует довольно безотрадную картину: «…Три ружья завод еще не приготовил, до сих пор нету предписания об этом, а также нету предписания от ген. Крыжановского о том, чтобы завод исполнял все мои требования». Упомянутое письмо Крыжановскому дополняет эту картину: «Я вынужден был, – пишет Мосин, – показывать стрельбу военному министру с пятью несчастными обоймами, имевшимися у нас, которые при этом иногда плохо действовали… Патронов у нас осталось очень мало, и если патроны не будут аккуратно присылаться, то я должен буду остановить испытания и этим задержу сдачу ружей… Все затруднения, которые были при сборке первых ружей, мною все выяснены и требования мои, как председателя приемной комиссии, к заводу все определены. Теперь успех сдачи ружей зависит исключительно только от завода и, следовательно, если ружья не будут сданы к сроку, то я с себя, как с изобретателя и как с председателя приемной комиссии, ответственность снимаю».
