И получив в подачку двугривенный, он уходил к своим задранным лошадям, утирая рукавом мокрое от поту лицо и говоря:
— Дай тебе бог… Пошли тебе царица небесная…
Такое, большею частью, знание — сколько, когда и за что надо взять, обнаруживал покровец в делах случайных, где ему приходилось заработать на себя, без постороннего приказу… Очевидно, это был ребенок, который, однако, и разбойником тоже быть мог. Не в лучшем положении находился его труд и для своего будничного прокормления и житьишка. Хлеб, масло, молоко, рыба, благо река близко, летом ягоды — вот чем тянуло свое существование село Покровское. Но город, стоявший на той стороне, верстах в трех ниже Покровского, куда последнее сбывало свои продукты, был плох, беден (пароход даже и не останавливался в нем), платил мало, прижимисто… Великого труда стоило поэтому Покровскому жителю или жительнице вытащить из цепких лап городских торговцев какой-нибудь рублишко, да и тот чаще всего приходилось оставить в тех же лапах, задолжав еще полтину.
Бывало, целую неделю, не покладаючи рук, какая-нибудь покровская жительница сбивает масло; целую гору набила она его — и вот, наконец, везет в город.
Сидит она с своей кадушкой в самой середине громадной дубовой лодки. Три здоровенных парня, три родных ее сына, грохая в воду громадными дубовыми веслами, доставляют маменьку в город. Они без шапок; спины их черны от поту, и руки горят, словно их огнем обожгло.
— Ты мне, маинька, три копеички бесприменно дай… Я хоть квасу выпью! — говорит один из богатырей.
— И мне, маинька! — говорит другой.
— А мне, — говорит третий, — хушь копейку…
— Да как купец, касатики! — охая, шепчет мать этих богатырей. — Приналегните, касатики… Захватить бы купца-то…
— Захватим! — дружно принимаясь за весла, произносят богатыри — только ты нас не обидь…
— Да, хорошо, как купец…
— Н-но… рряб-бя… навались…
И несется дубовое чудовище, как стрела; часа через четыре плетется оно назад… Уныло бухают богатыри веслами, лица их, суровы и злы…
— Чорт! — говорит один, адресуя это слово к купцу. — Право, чорт, прости господи…
— Идол этакой!.. — говорит другой.
— И квасу не выпил… Все нутро палит…
— Авось и без квасу не умрешь! — произносит мать. — Хорошо хошь взял-то…
— У него, у собаки, сколько денег-то… Что ему дать?.. — не унимаются богатыри.
— У него, я сам видел, — беда их сколько…
— Ну и пущай! — говорит мать. — Твои они нешто, деньги-то?
Богатырь молчит и потом произносит:
