С улицы, со двора.
«Вилли, родной, — сказала жена, —
Прощаться, видно, пора».
Вилли вязал узлы, узлы,
Вязал простыню к простыне.
На простынях он спустил детей,
Помог спуститься жене.
«Не тронь, шериф, моих сыновей,
Жену не бросай в тюрьму.
За все, что сделал я один,
Мне отвечать одному!»
Пылала крыша, и сруб пылал,
Пылала у дома трава.
Такой был жар, что у Вилли в руках
Лопнула тетива.
Он прыгнул в самую гущу врагов
Из верхнего окна.
Не раз, не два он их разгонял,
Рубился как сатана.
«Двери и окна, — велел шериф, —
Бросайте на него!»
Тут и окончился этот бой,
Триста — на одного.
Ему скрутили руки назад,
Его повалили в грязь.
«До завтра, Вилли, — сказал шериф, —
Тебя петля заждалась».
Наутро чуть свет проснулся судья
В доме своем над рекой.
Поехал виселицу смотреть
На площади городской.
Вертелся на площади мальчуган,
Ко всем приставал подряд,
Пока не ответили ему,
Кого сегодня казнят.
Тот мальчуган стерег свиней,
Он был городской свинопас.
Встречался Вилли ему в лесу,
Кормил его не раз.
Все разузнал про казнь мальчуган,
А после был таков.
Он в тот же час в глухом лесу
Нашел отважных стрелков.
Они бежали к стене городской,
Мечи плащами прикрыв,
Но видно было издалека,
Что запер ворота шериф.
Сказал Адам: «Вот чье-то письмо,
С печатями к тому ж,
А всем известно, привратник наш
Не больно ученый муж».
В ворота ногой ударил Адам,
Еще и еще разок.
Привратник к воротам заковылял
И поглядел в глазок.
«Нельзя, нельзя, — привратник сказал, —
Ступайте прочь от ворот.
Пока не повесим Вилли-стрелка,
Мы не откроем вход».
«Открой, собака, гонцам короля!
Видишь его печать?»
Загромыхал привратник замком,
Больше не смел ворчать.
Он отпер ворота — и мертвым упал,
Наткнувшись на мечи.
Адам оттащил его к стене
И взял его ключи.
Стояла виселица с петлей
У рыночных ворот,
А рядом с ней красовался судья
И весь судейский сброд.
И тут же в тележке Вилли лежал,
Связанный по рукам.
Его собрался повесить шериф
На страх лесным стрелкам.
Велел могильщику судья
Снять мерку с молодца,
Какую могилу, мол, копать
После его конца.
«Знаешь, судья, — Вилли сказал, —
Что говорит народ?
Кто роет яму лесному стрелку,
Сам в нее попадет».
Подняли луки Адам и Клим,
Пустили по стреле,
И через миг судья и шериф
Валялись на земле.
Веревки у пленника на руках
Разрезал Клим мечом.
Теснили врагов три брата лесных,
Рубясь к плечу плечом.
Хорошие луки были у них,
С шелковой тетивой.
Из тех, кто у виселицы стоял,
Никто не ушел живой.
Очистили площадь от врагов
Лесные силачи,
И вслед шерифовым стрелкам
Адам швырнул ключи.
