— У него тоже! Как у меня? Вот как вы ко мне относитесь?
Она не видела его лица, но чувствовала, что он улыбается.
— Точно так же вы относитесь ко мне.
— Вы намекаете, — сказала она, — что не похожи ни на Дэвида, ни на своего брата? — Она с удивлением обнаружила, что в ее голосе не слышалось враждебности.
Он резко повернулся к ней, как будто она задела его за живое.
— На моего брата? Разве я на него не похож?
— Нет, — ответила Стелла. — Наверное, у вас тоже свои странности. Почему вы ненавидите людей, у которых дом больше вашего?
Он не стал поправлять ее, хотя она все упрощала.
— Потому что я знаю, из чего они строятся. В жертву приносятся более слабые.
— Что вы имеете в виду?
— Однажды вы поймете, — сказал он. — Они не робкие и не покорные, они дикие и опасные, злобные и коварные. Но они в этом не виноваты. Этих чудовищ создали люди.
— И он тоже жертва? — спросила Стелла и подумала, что это, возможно, объясняет отсутствие в ее душе враждебности к Вашингтону.
Но он либо не слышал ее, либо предпочел не отвечать.
— Вы не можете навязать посредственность выдающемуся человеку, — сказал он. — Он всегда отличался от других. Вот этого-то и не могут понять «уравнители». Что, если они постучатся в дверь, душа выйдет наружу через черный ход.
— Что вы хотите этим сказать? Черный ход! Вы считаете, что этот человек убил Дэвида?
— Я уже говорил вам раньше… — начал он.
— Вы говорили мне раньше! — воскликнула Стелла. Она пыталась разозлиться, но безуспешно. Ее отношение к Энтони уже не было таким однозначным, оно менялось, теряло четкие очертания. — Вы мне лгали, — сказала она. — Все меня обманывают. — Она шагнула на дорогу, угодив ногой в глубокую колею. Он сжал ее руку, потом отпустил.
— Я больше не буду вас обманывать, — к ее удивлению, пообещал он. — Вы правы. Вам все лгут. Посмотрите, как ловко они все повернули, и вы ухватились за новую ложь, и бог знает, куда это вас заведет. — В его голосе звенели нотки возмущения.
Догадавшись, на что он намекает, Стелла сказала в ответ:
— Вы знаете, что случилось. Вы все знаете.
— Я знаю достаточно.
— И вы мне не расскажете?
— Нет.
— Но вы не станете мешать мне узнать это, — тихо проговорила она.
— Нет. Теперь мне ясно, что вы все равно узнаете. Я не смогу остановить вас, а теперь и не хочу. Теперь мне даже хочется, чтобы вы пошли до конца. Как вы и сказали, вас уже довольно обманывали.
— Почему же вам не рассказать мне все? — Он совсем сбил ее с толку. Теперь ее интересовали скорее причины его поведения, нежели тайны, которые он скрывал.
