— Как я пришла к вам на ужин, — закончила она, хотя понятия не имела, чем вызвана столь резкая перемена. Ее слова были продиктованы убеждением, что в тот вечер изменилось многое.
Он не подтвердил ее догадку, но только сказал:
— Вы пойдете до конца. — Он произнес это без всякого выражения, будто признавая неизбежное.
Дорога, по которой они ехали к холмам, лежала мимо низеньких строений, откуда долетала незатейливая музыка, и груд армейского хлама, ржавеющего под мохнатым покрывалом ползучих растений. Здесь было темнее и как-то безрадостнее. Даже папуасы казались другими. Они расхаживали по берегу широкими, размашистыми шагами, разговаривали, смеялись, кое-кто пел. Желтые юбки девушек игриво шуршали вокруг блестящих икр. Из долины уже ушло солнце, на берегу загорались костры, вокруг которых собирались туземцы. Смеха слышно не было, раздавался стук барабанов, время от времени прерываемый заунывным, вибрирующим «ба-ба-ба-аа-ааа-ба-аа».
Дорога оборвалась у заброшенных жестяных сараев под сенью кокосовых пальм. Хитоло крутанул руль и развернул джип. Здания администрации остались слева. Вокруг не было ни одного дома. Над головой шелестели пальмовые листья, а в сараях что-то скрипело и скреблось. Энтони Найал молча указал на холм и начал подниматься по тропе. Стелла и Хитоло последовали за ним.
Потом, посмотрев вверх, Стелла увидела маленькую, крытую тростником хижину, утопающую в пестрых зарослях цветущих деревьев и кустов. В окне горел свет. Выложенные между деревьями деревянные ступени вели на навесную веранду. Лестница почти вся заросла высокими красными кустами, и Энтони раздвигал перед Стеллой ветви. Веранда была укутана плющом с блестящими листьями, а в подвесных горшках росли пятнистые орхидеи, их маленькие хрупкие цветки трепетали на легком ветру.
— Вы дома, Вашингтон? Можно войти? — позвал Энтони.
Внутри послышался гомон, урчание и приглушенные шаркающие шаги. Затем раздался человеческий голос, отчетливо, но тихо выговаривавший слова, которых Стелла не разобрала.
Они ждали. Сквозь открытую дверь они видели мутное желтое пятно света и контуры стола и стульев. Чтобы не казаться любопытной, Стелла повернулась и посмотрела назад, на тропинку, по которой они пришли. Красные кусты на фоне солнца окрасились в бледный нежно-розовый цвет. Над ней кружил москит.
— Минутку, — послышался голос. — Кто там?
— Найал, — откликнулся Энтони.
— А, это ты, Тревор…
— Это Энтони.
— А-а! — Голос стих.
