Ответить Мартиса не успела. Он мгновенно подхватил ее и усадил на лошадь. Потом, ни слова не говоря, взял у грума поводья гнедого.
— Добрый день, Джеми, — сказала Мартиса, игнорируя Кригэна.
Джеми покраснел.
— Добрый день, миледи.
Кригэн пристально посмотрел на нее. Мартиса встретилась с ним взглядом, но не смогла ничего прочесть по его глазам. Она так и не поняла, чем он недоволен, ее обращением к Джеми или ее нарядом — изумрудно-зеленой амазонкой Мэри.
— Поехали, миледи, — сказал он.
Кригэн пустил коня рысью, проехал по деревянному мосту и выехал на дорогу. А затем поскакал с такой скоростью, что менее опытной наезднице было бы трудно за ним угнаться. Мартиса даже подумала, уж не хочет ли он, чтобы она вылетела из седла и сломала себе шею. Ветер трепал ее волосы, из-под копыт лошади летели камни и земля. Но потом Брюс сбавил аллюр, и она тоже придержала кобылу. Он подождал ее и поскакал рядом. Мартиса чувствовала на себе силу его взгляда.
— Прекрасное животное, — сказал он, показывая на кобылу. — Помесь арабских скакунов с местной породой. Она грациозная и не спотыкается, а это очень важное качество в нашей стране крутых обрывов и зазубренных скал.
— Славная лошадка, — сказала Мартиса, потрепав лошадь по шее.
— Ее зовут Дездемона, — сказал Брюс. — Можете брать ее когда пожелаете.
— Как мило с вашей стороны.
— Вовсе нет, она принадлежала Мэри.
— Вы и с Мэри скакали так же, как со мной сегодня? — поинтересовалась Мартиса.
Воздух был прохладный, но солнце согревало лицо, в кустах пели и щебетали птицы.
— Почему вы спрашиваете?
— Я… — Мартиса замялась. — Я не знала, что Мэри привыкла к лошадям.
Кригэн улыбнулся, и в его улыбке снова мелькнуло нечто дьявольское.
— О, если бы я устроил Мэри такие скачки, я бы действительно рисковал ее потерять. Миледи, Мэри не умерла, упав с лошади. И в день своей смерти она не скакала верхом.
— И все же, — начала Мартиса.
— И все же нет, Мартиса. Я никогда не скакал с Мэри так, как с вами. Мэри не была заядлой лошадницей, она любила Дездемону, но каталась верхом очень мало: мы берегли и Мэри, и лошадь.
— Однако меня вы взяли на такую прогулку.
— Да, но понимаете, я знал, что вы превосходная наездница, леди Сент-Джеймс.
— И откуда же вы могли это знать?
— Но разве могло быть иначе? Вы были замужем за лордом Сент-Джеймсом, делили с ним его беспокойную жизнь, путешествовали по свету.
Он пришпорил гнедого, и конь снова ожил, понесся как ветер. Мартисе даже не потребовалось трогать лошадь — Дездемона сама устремилась за жеребцов ровным галопом. Мартиса внутренне кипела от негодования; но движение захватило ее, и когда она почувствовала себя единым целым с животным, наслаждаясь ветром, солнцем и бескрайним небом, то почти успокоилась.
