Через каждые несколько минут морские пехотинцы подходили к Патрику, чтобы уточнить у него данные об оружии взвода, статусе недостающей боевой техники или спросить, все ли в порядке с документами на присвоение звания и все такое. Он добродушно подтрунивал надо мной и давал указания, не делая никакой паузы. Я был удивлен, узнав, что он находился в 1/1 только два месяца.
Описывая батальон и его ключевые личности, он говорил быстро и начинал с того, что я больше всего хотел услышать: «Капитан Уитмер — чертовски крепкий орешек, он лучший командир в батальоне». Потом он рассказал мне, что «мы с чуваками собираемся недалеко от Сан Хуан Капистрано каждый четверг, чтобы выпить кружку пива и съесть лепешку тако». Я знал об этой достойной почитания традиции: в каждой воинской части есть неформальная Ассоциация защиты лейтенантов. «Некоторым партам, — Патрик сказал мне по секрету, со слов командиров другого взвода, — приходится давить на других, так как у них слабые заместители командира взвода. У мета нет такой проблемы, и у тебя ее тоже не будет».
Каждый молодой лейтенант помнит встречу с заместителем командира своего взвода. Отношения между новоиспеченным офицером и его сообразительным вторым по положению чином почти так же значимы, как взаимоотношения со всем учебным лагерем. Мы все еще разговаривали с Патриком, когда штаб-сержант морской пехоты Кит вошел в офис. Первое, что я заметил в нем, это уши — они торчали, как плавники у рыбы, а короткая стрижка делала их еще более заметными. Второе, что я отметил для себя, — его незаурядное имя. Я не стал острить по этому поводу — он, наверное, и так уже много чего наслушался. Наше общение началось со следующего:
— Сэр, вы сидите на моем стуле. — Он настоял на том, чтобы мы сходили за кофе, прежде чем поговорить о тактике и плане боевой подготовки взвода: — У нас традиция: кофе покупают офицеры.
По дороге в столовку мы успели обменяться основными биографическими сведениями.
Штаб-сержант морской пехоты вырос в угольной стране — западной Виргинии. На его генеалогическом древе было много морских пехотинцев, так что ему судьбой было уготовано служить в данном роде войск, и это не считая имени. Его дедушка служил в морской пехоте, он принимал участие в кровопролитных операциях в Бугенвилле, на Иводзиме и Окинаве. Брат его дедушки был убит в заливе Лейт, там же воевал и мой дедушка. Кит уже десять лет служил в пехоте. До этого он с ружьем в руках выслеживал оленей. В последний год он работал в качестве наводчика-оператора, специалиста по вооружению в батальоне, и был детально осведомлен об оружии, которое использует пехота той или иной страны мира.
