эти изверги по твоей милости сделали?!
— Прости, брат, но я не предполагал, что у тебя такая плохая
память.
— Да, надо мне было не боксом заниматься, а подобно тебе
борьбой!
— Век живи, век учись!
— Верно, что же делать-то будем? Думаешь, нас замочат?
— Блин, даже не знаю. Может, и нет. они, вроде как, государственные служащие!
— А я считаю, что это всего лишь маскировка!
— Типун тебе на язык!
Голос из-за двери:
— Слышите, засранцы, посидите здесь пару деньков без еды и питья, чтобы усекли, что к чему а там, если данные подтвердятся, мы вас, так и быть, отпустим.
— Так ты чо, проболтался что ли?
— Да не, я только то, что сумел запомнить!
— А я вообще, лишь имя шефа смог назвать.
он очнулся в полной темноте, но не это не понравилось ему, а то, какой она была. Казалось, что он находится в каком-то чересчур огра92
II. Страшненькие рассказики
ниченном пространстве. он попробовал пошевельнуться, но у него
не получилось. Все его тело было словно парализовано, но боли
он не почувствовал. Что это с ним произошло, подумал он. И тут в его
мозгу, словно свет маяка в ночи, вспыхнула отчетливая мысль. Боже, выходит, его отравили! А он-то, глупец, полагал, что сумел всех провести. Никаким матрасом здесь и не пахло, он лежал на чем-то очень
жестком и холодном. Но как он ни вглядывался в пространство над собой, так ничего толком и не сумел разглядеть. Тогда он решил подать
голос. Другого выхода у него не было.
— Эй, помогите, я здесь! Помогите, пожалуйста! Помогите, молю
вас всеми святыми, я в долгу не останусь.
Дежурный по моргу закончил свой ужин и решил прикорнуть
часок-другой на одной из каталок, ибо до прихода сменщика оставалось еще добрых шесть часов. Только, значит, он собрался это сделать, как до его слуха донеслись какие-то приглушенные крики, похоже, ктото звал на помощь. Вопли доносились со стороны стенки с ячейками. Перекрестившись, а заодно и хряпнув полстакана спиртяги для храбрости, дежурный решил действовать. определив, откуда доносится
звук, он не без робости взялся за ручку ящика. И… он не ошибся. Кричал именно этот покойник, вернее, он был еще живой, но выглядел
весьма плачевно. Тело его распухло так, словно пролежало несколько
дней в воде.
— Браток, — сказало тело, — вызволи меня отсюда и тысяча баксов твоя!
— Не положено, — подумав, сказал дежурный. — Что же это будет, ежели всякий покойник так безобразничать начнет?! Анархия
да и только!
— ладно, две тысячи?!
