— Грунь, правда? — Стенька обернулась к Груне. — Только вы одни строиться будете, да?
— А она почем знает? — вдруг заступился за Груню Ромашка. — И никто ничего не знает. Вот когда привезут бревна, тогда и увидим.
Груня в этот день снова пошла на старую усадьбу. На пепелище буйно разрослись седые лопухи и веселая, словно кружевная, крапива. Они совсем закрыли черные обломки пожарища. В палисаднике цвела сирень. Нижние ветки кто-то обломал — наверное, маленькие девчонки. А наверху празднично красовались лиловые цветы. Груня видела, как ветерок покачивал их, а потом уносил маленькие бледные лепестки.
— Сирень облетает, лето на порог ступило…
Это бабушкина примета. Старые люди все примечают — и как облака идут, к ведру или к ненастью, и как туман стелется, и как солнце садится… Это очень интересно — все примечать. Вот и Груня тоже кое-чему научилась от бабушки: сирень облетает — кончилась весна, лето на порог ступило.
Снова вспомнился разговор с начальником. Значит, начинается стройка! И Груня уже видела, как везут из лесу бревна, как складывают их костром вот тут, на усадьбе… А потом отец и дядя Сергей чистят их, обрубают… И вот — венец за венцом поднимается новая, совсем новенькая изба! Со смолкой!
Какие наличники у них будут? Наличники у них будут голубые с белым, как небо с облаками. Или нет — красные, малиновые, как иван-чай! Вот они с матерью убираются в новой избе, топят печку, вешают занавески… И по всем окнам ставит Груня баночки с цветами!
Груня покосилась на бурьян и улыбнулась. Где изба? Ее еще нет. Но она скоро будет. Уже ходят по лесу отец и дядя Сергей, уже звенит пила, трещат и валятся деревья. Для кого звенит пила? Для кого валят деревья?
— Для нас… — шепчет Груня, — для нашей избы. А как будет хорошо лежать бабушке в высокой горнице у светлого окна!
Но тут почему-то вспомнились Стенька и Трофим. А как же они? У них отец в госпитале, говорят — очень тяжело ранен, может, и домой не приедет… Как же они? Значит, пока Трофим не вырастет, они так и будут, как мыши, в соломе жить?
А тетка Федосья? Ей и вовсе некого ждать. А Ромашка?
И снова увидела Груня свою новую высокую избу с малиновыми наличниками, которая стоит и сверкает окнами над сиренью. Одна изба на всей улице.
А в деревне — по-прежнему бурьян да обгорелые трубы… Но как же тогда сможет жить Груня в своей новой высокой избе?
И, полная раздумья, она пошла спросить об этом у матери.
А мать сказала:
— Нам строиться? Что за спешка? У людей вон ребятишки маленькие, отец на войне, а то и вовсе нет отца… Вот им и надо избы в первую очередь, а мы и повременить можем.
