Он должен сделать это в память о Лукасе. Он должен сделать это ради своей семьи. Гарри не только исцелит его сердце. Кровь застучала у Лайама в висках. Гарри поможет ему искупить вину.
Им с Софи надо поговорить!
– Эй, привет!
Он вздрогнул и обнаружил, что она смотрит на него, держа пустую корзину на бедре.
Софи неуверенно прикоснулась к верхней пуговице блузки.
– Прячешься в кустах?
– Я… э-э-э… наслаждаюсь видом.
Она заморгала. Лайам показал на выстиранное белье.
Софи рассмеялась:
– Неужели это выглядит красиво?
Ярко-оранжевые, желто-зеленые, кобальтовые и алые пеленки развевались на сильном ветру, словно флаги.
– Очень празднично, – заявил Лайам.
– Ты рано вернулся. Бетти сказала, что мы не увидим тебя до ланча.
– Я хотел проверить, все ли в порядке с тобой и Гарри.
– Все в порядке! Мы уснули мертвым сном, как только добрались до кроватей. И спали до восьми часов утра.
Один уголок его рта расслабился, утратив обычную жесткость.
– Невероятно! – поддразнил Лайам.
– Послушай, я знаю, в котором часу начинается рабочий день. Вам с Бетти надо вставать в пять, в крайнем случае в половине шестого.
– Сейчас мы готовимся к осмотру скота.
– Осмотру скота? – В глазах ее заиграли веселые искры. – Как интересно!
Осмотр скота был трудным делом. Лайам, как любой фермер, любил это время. Улыбка Софи говорила о том, что ей это тоже нравится.
Софи, похоже, чувствовала себя здесь как дома. В отличие от Белинды.
– Лайам, мне хочется сказать несколько слов по поводу прошлой ночи.
– Да?
– Я очень благодарна тебе за помощь с Гарри. Еще немного – и я сошла бы с ума.
– Мне было нетрудно.
Лайам вновь вспомнил забавный танец, взглянул на разноцветные пеленки, развевающиеся на ветру, и его наполнило ощущение спокойствия и радости. Вчера вечером к его груди прижимался крошечный живой комочек – племянник. И нечто, казалось, давно умершее стало оживать в душе Лайама.
Он заметил, как благотворно подействовал на Софи крепкий сон. Щеки ее порозовели. Волосы были как мед, а кожа – цвета персика. Лайам обнаружил, что разглядывает ее нижнюю губу и гадает о том, какова она на вкус. Как мед? Или как персик?
Изумрудные глаза Софи расширились, ее роскошные губы слегка приоткрылись.
Если он…
И внезапно его опалил зеленый огонь, а роскошные губы сжались.
Лайам заморгал.
Софи отвела глаза в сторону:
– Я… м-м-м… мне надо проверить Гарри. Он уснул сразу после завтрака и должен сейчас проснуться.
Повернувшись, она заторопилась в дом. Под просторной рубашкой легко угадывались очертания ее тела. Сердце Лайама дрогнуло. Выругавшись, он отвернулся. Именно поэтому он не потерпит никаких женщин в Неварре.
