Лагерь находился на временно оккупированной территории. Здесь осенью 1941 года шли яростные бои.
Необстрелянные солдаты смотрели на мелкие, наспех вырытые окопчики, стараясь представить в них людей, всю картину боя. Радист Юрий Рожин заинтересовался валяющейся коробкой противогаза и уже наклонился, чтоб поднять ее, но проходивший мимо старший лейтенант резко остановил его, а потом чуть мягче объяснил:
— Фашисты — мастера на всякие ловушки. Тронешь коробочку и — взлетишь на воздух. Вообще, не ходите далеко от казармы. Здесь еще много невзорванных снарядов, мин, гранат.
В этом лагере бригада пробыла недолго. Остановку в Апрелевке сделали, чтоб доукомплектоваться техникой и людьми. Особо тяжелое положение сложилось с машинами для перевозки пушек и других орудий. Несколько английских автомобилей марок «Остин» и «Бикфорд», поступивших в распоряжение бригады, помогли лишь частично. Пришлось послать бойцов с приказом задерживать любые грузовики с гражданским грузом.
В числе тех, кто выполнял эту задачу, были младший сержант Марфин и рядовой Фазлутдинов. Они долго стояли на обочине дороги. Машин много, но все военные. Наконец показалась видавшая виды полуторка с кабиной из фанеры. Она везла доски, на которых сидели два грузчика.
Когда военные остановили машину и приказали разгрузиться и следовать на станцию, водитель, мужчина средних лет, посмотрел растерянно, но подчинился беспрекословно.
К утру бригада была полностью укомплектована техникой. Увеличили до полного штатного расписания и личный состав. Снова поезда с курьерской скоростью понеслись на юг. Везде им светил зеленый свет. Города, станции только мелькали. Позади остались Рязань, Ряжск, Мичуринск. Движение продолжалось без остановки и ночью. С неба составы прикрывали истребители.
Бойцы сосредоточенно молчали, а если и переговаривались, то лишь пытаясь угадать конечную станцию.
На рассвете прибыли на большую узловую станцию Грязи и ужаснулись тому, что по всей станции в пыли и грязи лежали трупы людей, лошадиные туши. Бинты, лекарства, продукты, овес — все перемешалось.
Как выяснилось, накануне здесь скопилось несколько эшелонов с пехотой, кавалерией, продуктами, медикаментами. Немецкие бомбардировщики налетели перед самым прибытием составов с бригадой…
Вот оно, настоящее лицо войны, каждая черта которого — смерть и разрушение. Сжав зубы, смотрел Фазлутдинов на солдата, лежащего ничком в неловкой позе, закрывшего голову рукой да так и оставшегося недвижимым; на лошадь, хрипящую в предсмертных судорогах; на руку, оторванную взрывом и валяющуюся на земле, словно сухая ветвь в лесу…
