Уинтроп выпрямился, сжимая в руках спасенные им листы бумаги, с глупым видом сказал:
— Я позабочусь о мистере кровожадном. Вернитесь за свой стол, — и кинулся в глубь типографии.
— Хотите, я его прибью пишущей машинкой? — спросил писатель с сочувствием в голосе.
— Мы подумывали о скоросшивателе.
— Чудесно! Только представьте себе: удар скоросшивателем прямо в сердце. Сколько могло бы возникнуть улик!
— Мисс Махони! — Уинтроп вернулся и принес с собой кучу блокнотов для черновых записей. — Вернитесь за свой стол!
— Хорошо, очень хорошо, — пробормотал писатель. — Я все думал, с какой силой можно нанести удар, чтобы скоросшиватель мог проткнуть этот жизненно важный орган?
— Извините. — Уинтроп переводил взгляд с Марты на писателя, улыбаясь с важным видом. — Это у нас нигде не записано.
— Будет записано, — заверил его писатель, наблюдая, как тот заворачивает бумагу и блокноты. — Прочитайте мою следующую книгу. Там это и будет записано.
Дверь снова открылась и быстро захлопнулась. Девушки снова взялись за работу, вполуха прислушиваясь к жаркому спору Уинтропа с печатником в глубине типографии. Наконец печатник со всеми подробностями объяснил Уинтропу, куда тот может пойти, и Марта печально вздохнула. К сожалению, у нее за спиной не стоит вековой союз печатников. Так что, если она присоединится к этому пожеланию, ее немедленно уволят.
Она напечатала последнюю цифру отчета, и, как по сигналу, за ее стулом возник Уинтроп.
— Я заберу с собой этот отчет сейчас же, — сказал он. — В кафе я встретил Макгуайра. Он возмущен вашим несерьезным отношением к работе.
Не говоря ни слова, Марта начала собирать бумаги. Затем остановилась и нахмурилась. Не хватало одного листа и его оригинала. Но такого не могло случиться. Ведь она работала над ним сегодня днем.
— Четыре часа. — Табита встала. — Пора пить кофе. Ты идешь, Марта?
Но Марта не пошла.
Табита неторопливо выпила чашечку кофе и вернулась на работу. За время ее отсутствия там все перевернулось вверх дном, а менеджер пришел в ярость. По всему помещению громоздилось содержимое выдвижных ящиков. На столе и конторке лежали пачки всевозможных бумаг. А Марты нигде не было видно.
— Что такое?.. — спросила Табита.
Побледневший Уинтроп, судорожно дергая кадыком, указал на пол длинным пальцем:
— Это она намеренно спрятала часть отчета, чтобы выставить меня лжецом перед Макгуайром.
Табита опустила глаза:
— Марта, что ты делаешь под столом?
С усталым видом Марта начала подниматься:
